— Саш, ты точно всё собрал? Перепроверить не надо? — крикнула я, задержавшись у ванной.
— Анюта, уже сто раз проверил! Чемодан лопнет! — отозвался он сквозь шум воды. И почему-то в голосе прозвучала фальшивая нотка.
Я отступила на шаг. Чемодан стоял на месте, но что внутри — оставалось загадкой.
— Сделай, пожалуйста, кофе покрепче, без сахара, — бросил он уже ровнее, будто взял себя в руки.
Машинально направилась на кухню. Насыпала в турку ароматных зёрен, налила воды, щепотку соли. Хотя у нас и есть кофемашина, он всегда просит варить по-старинке — говорит, вкуснее, как в детстве. А я варю. Привычка. Любовь.
— Божественный аромат! — проворчал он, входя, провёл ладонью по мокрым волосам и присел за стол. — Сегодня курьер привезёт посылку — чехлы для машины.
— Без предоплаты? — опустилась напротив.
— Оплата при получении, — вздохнул. — И чёрт бы побрал эту командировку… Но отказаться — нельзя. Положение обязывает. Начальник отдела, всё-такое.
— Да уж, не ожидала, что начальники сами ездят…
Он пожал плечами, уткнулся в телефон — дела, мол. Встал, вышел.
Я глянула на грязную чашку — не убрал. Ладно, прощу. Не до того ему — впервой в командировку…
И вдруг — звонок. Сообщение.
Открываю.
«Анюта, Саша врёт. Летит в Турцию с Настей Ковалёвой. Останови его, пока не поздно.»
Лена. Его сестра.
Всё внутри сжалось. Не шутка. Лена не бросает слов на ветер. Значит — правда.
В груди закипело. Села. Первый стакан воды — одним глотком. Второй — тоже. Хотелось кричать. Ломать, крушить. Но вместо этого — ледяное спокойствие.
Он знал. Продумал. Взял общие деньги, собрал вещи, соврал про командировку. А я… варила ему кофе.
Открыла банковское приложение. Миллион. Минус двести тысяч. Уже снял. Деньги в основном мои.
С Настей… Да, я о ней слышала. Его первая любовь. Он сам рассказывал. Лена дополняла. Та Настя то уходила, то возвращалась. Теперь — снова здесь. Старые раны не зажили.
Почему не сказал прямо? Почему — подло?
Я действую. Снимаю остаток. Развод. Его вещи — курьером. Завтра совещание — справлюсь. Потом — отпуск. В Турцию не поеду. Но точно — одна.
Он вернулся на кухню. В пиджаке, с чемоданом.
— Поехал. Решил выехать заранее, — бросил.
— Счастливого пути, — процедила я.
— Аня, что с тобой? — нахмурился.
— Ничего.
— Я буду скучать.
— Вряд ли.
— Не проводишь?
— Не маленький. А я посуду помою.
Он ушёл. Чемодан скрипнул по полу. Дверь захлопнулась.
Первая мысль — поменять замки. Завтра же. Позвонила в ЖЭК — договорилась.
И только тогда позволила слёзам. Больно. Грязно.
Телефон снова пискнул.
«Анюта, как ты?» — опять Лена.
Набрала её.
— Откуда информация? — спросила ровно.
— От подруги Насти. Они уже чемоданы пакуют. Я не могла молчать.
— Спасибо. Но я его не останавливала. Пусть идёт. Выбор его.
— Боже, дурак! Опять его используют…
— Пусть. Только не говори ему, что я знаю.
— Конечно. И вообще — я с ним больше не общаюсь. Предатель.
— Лен… спасибо. Переведу остаток денег маме. Пусть у неё полежат. Потом развод.
— Ты сильная, Анюта. Так держать.
Отключилась. Глянула счёт — ещё минус сто тысяч. Наглец. Срочно — перевод маме. До копейки.
— Алло, мам?
— Да, дочка. Мужа проводила?
— Мам, перевожу тебе девятьсот тысяч. На мой счёт нельзя — половину заберёт.
— Что случилось?..
— Улетел с любовницей. В Турцию.
— Господи… Дочка…
— Всё. Теперь я свободна. Он не хотел детей — а я хочу. Для себя.
— Анюта… Может, поговорить? Вот у тёти Нины племянник…
— Мам, не сейчас. Деньги перевела. Потом.
И только положив трубку, я впервые за день глубоко вдохнула. Больно. Но дышать стало легче.
**Иногда потеря — это начало новой жизни.**