Вероника Сергеевна в последний раз проверила свой строгий пиджак перед зеркалом и, не совсем довольная собой, слегка нахмурилась — всё должно было быть безупречно. На автомате она надела маску хладнокровия, скрывая все эмоции, которые так давно привыкла держать в себе. «Пойдет», — подумала она, глядя на себя. За пятнадцать лет на посту начальника женской колонии она научилась скрывать переживания так искусно, что иногда сама не могла различить, где они заканчиваются. Сегодня она должна была быть особенно собранной — несмотря на то что внутри было всё ещё тяжело, вида подать нельзя.
Выходя из своего кабинета, она направилась по длинному коридору. Сегодня привезли новых заключённых, и Вероника всегда лично их встречала. Её интересовало не только то, какие преступления они совершили, но и кто они как люди — хладнокровные преступники или просто потерявшиеся души, оказавшиеся на неправильном пути.
Зачастую, когда кто-то утверждает, что только мужчины способны на жестокие преступления, они ошибаются. В её практике были такие дела, что даже бывалых сотрудников охватывал страх.
Два месяца назад её сын Денис неожиданно ушёл из жизни. Так глупо, так трагически… Просто возвращался домой, вдруг стало плохо, и он упал. Вроде бы ничего особенного для жаркого дня, но он ударился головой о кирпич, который кто-то оставил на тротуаре — и жизнь оборвалась. Мальчику было всего двадцать два. Время, когда все впереди, а для него всё уже закончилось. Он даже не успел познакомить её с девушкой, но Вероника знала, что у сына кто-то был, и, вероятно, это было серьёзно.
— Как её зовут? — спрашивала она однажды.
— Мам, всему своё время, — ответил он, улыбнувшись. — Через пару недель познакомлю.
— Ты как отец, — вздыхала она. — Упрямый до невозможности.
Сегодня, когда Вероника просматривала дела новоприбывших, её внимание привлекла одна карточка. Две женщины были старожилами системы, а вот третья — юная, растерянная, сирота, явно не чувствующая себя в своей тарелке. По документам, её осудили несправедливо — просто нашли удобного козла отпущения.
«Ещё нам это не хватало», — подумала Вероника. Такие заключённые всегда вызывали проблемы: то пытались покончить с собой, то искали справедливости в этом месте, где её не было.
— Отведите этих двоих в камеры, а эту девушку приведите ко мне, — распорядился она. — Нужно поговорить.
Ещё один неприятный момент — Лиля была беременна. Странно. Если есть ребёнок, значит, должен быть и отец. Где он? Почему не защитил её? Может, это тот самый «золотой» молодой человек, которому не нужны проблемы?
Когда девушка вошла в кабинет, Вероника заметила её хрупкость и растерянность. Лиля робко произнесла:
— Здравствуйте…
Начальница чуть усмехнулась:
— Это не приветствие, Лиля. Тут так не здороваются. Ну, расскажи, за что тебя осудили?
— Я не знаю… — заплакала девушка. — Мне сказали, что я украла телефон и деньги, но я даже не была в том кабинете! А потом их нашли в моей сумке… Всё потому, что парень одной студентки предложил мне встретиться…
Вероника кивнула, и многое стало ясно.
— А что это у тебя на шее?
Лиля быстро схватилась за кулон:
— Пожалуйста, не забирайте его! Это оберег, память. Это мне подарил мой любимый. Мы хотели пожениться, но он пропал…
— Сбежал? — спросила Вероника.
— Нет! Он бы никогда так не поступил. Что-то случилось… Его звали Денис. Он был самым лучшим…
Вероника вздрогнула. Это имя, этот кулон… Всё это было знакомо. Она внимательно посмотрела на украшение — оно было идентично тому, что носил её сын.
— Покажи, — сказала она, подойдя ближе.
Лиля медленно опустила руку, и Вероника увидела тот самый кулон. Кулон её сына.
Когда дверь закрылась, женщина рухнула в кресло. В голове кипели мысли.
Через несколько минут к ней заглянула подруга Наташа, врач из медчасти.
— Ника, можно?
— Заходи. Ты выглядишь как после ночного кошмара.
— Да, я только что призрака увидела.
— Рассказывай.
Когда Вероника рассказала, Наташа удивлённо свистнула:
— То есть ты уверена, что девочка ни в чём не виновата?
— Почти на сто процентов. Но теперь нужно разобраться, что делать.
— Может, проверишь, кто отец её ребёнка?
Вероника встрепенулась:
— Точно! И ещё… она пусть пока будет у меня. Беременной в камере точно не место.
— Конечно, бери к себе. А я разберусь.
— Спасибо, Наташ.
Вероника задумалась. Может, сын даже не знал, что у него будет ребёнок? Но если бы он знал, почему молчал?
Вечером, после работы, она поехала на кладбище. Подойдя к могиле сына, она тихо сказала:
— Почему ты, сынок, оставил мне столько неразгаданных загадок?
На фотографии Денис на могиле улыбался, как будто знал ответы. Вероника почувствовала тяжесть на плечах, словно невидимая ноша.
На следующее утро она поехала к дому Лили. В личном деле был указан адрес. Это был частный сектор. Дом, разделённый на две части: одна половина принадлежала бабушке, а в другой теперь жили чужие люди.
— Извините, можно поговорить? — обратилась Вероника к старушке.
Тот встретил её настороженно:
— О чём?
— О Лиле. О Денисе, — осторожно произнесла Вероника. Бабушка должна была что-то знать, ведь Денис часто приходил к ним.
— Ты кто такая?
— Я его мама.
— Ох, Господи! Где ты была раньше? Он каждый день к нам приходил, а потом… Лиля забеременела, и он пропал.
— Подождите, — остановила её Вероника. — Денис погиб больше двух месяцев назад. Он не знал о ребёнке.
Бабушка замерла, схватившись за сердце:
— Погиб?! А Лиля всё ждала… Ждала, что он вернётся и заберёт её отсюда…
В доме, за чаем, бабушка рассказала многое. Лиля была для неё как родная, и она не верила в её вину.
— Она не могла украсть! Я не верю и не поверю! Она добрая, хорошая девочка. Я даже в милицию ходила, поручиться хотела, но мне сказали: «Иди домой».
Вероника почувствовала, что правда скрыта глубже, чем кажется.
— Спасибо, — поблагодарила она и собралась уходить.
— Подожди, — бабушка принесла пакет. — Это вещи Лили. Фотоальбом тоже. Посмотришь дома.
Дома, открыв пакет, Вероника заплакала. На первой фотографии были Лиля и Денис — они смеялись, обнимались, казались счастливыми. Вероника перелистала альбом, пытаясь найти ту, кто могла бы предать Лилю. Но лицо предательницы оставалось скрытым.
На следующий день Вероника поехала в институт.
— Зачем вам это нужно? — холодно спросила декан.
— Хотела бы помочь.
— Помогать воровке? — фыркнула женщина. — У нас за решётку попадают только виноватые.
Вероника поняла, что правды от неё не добиться. Только она вышла на улицу, как к ней подошла студентка:
— Вы про Лилю спрашивали? Я кое-что знаю. Только давайте отойдём.
Через три дня её сбила машина. К счастью, удар был не такой сильный.
В больницу пришла Наташа:
— Это предупреждение, да?
— Да. Водитель видел меня, я тоже его видела.
— Как Лиля?
— Всё в порядке. Она начинает осознавать, что такое заключение.
— Ника, позвони Олегу. Сама не справишься.
Олег был братом её покойного мужа. Они давно не общались — Вероника втайне винила его в смерти Саши, ведь если бы он поехал с ним на рыбалку… может, ничего бы не случилось.
Когда Олег приехал, он был напуган:
— Почему сразу не позвонила?
— Просто не могла. Прости.
— Перестань. Человек всегда ищет виноватых. Рассказывай.
Он согласился помочь.
Через некоторое время Вероника с Наташей вошли в палату к Лиле. Девушка вскочила.
— Лиля, — сказала Вероника, — Денис погиб. Это была случайная, глупая смерть.
Лиля закричала, слёзы лились рекой.
— Нет! Пусть лучше он меня бросил, пусть найдёт другую! Только не это!
Наташа быстро сделала укол, и спустя десять минут истерика стихла.
— Ты носишь моего внука или внучку, — тихо сказала Вероника. — Мы сделаем всё, чтобы тебя освободили. Ты не одна.
Прошло три года.
— Никита! Стой! — крикнула Вероника, догоняя мальчика.
Он радостно убегал, смеясь. Лиля шла сзади — сегодня она сдала последний экзамен.
— Как я по вам соскучился! Особенно по тебе, Никитос!
Мальчик задумался, а потом побежал к Олегу.
Год назад Вероника и Олег поженились. Сегодня он переезжал окончательно.
— Я продал квартиру в столице, — сказал он, обнимая Веронику. — Теперь я снова здесь.
Она уволилась из колонии, чтобы помочь Лиле завершить учёбу. Вскоре собиралась найти спокойную работу.
Когда Лиля подошла, взяла на руки сына, все обнялись. Люди огибали их, бросая любопытные взгляды — они стояли посреди тротуара, не в силах отпустить друг друга.
Странные? Нет. Они просто прошли через то, что и врагу не пожелаешь. И стали семьёй — настоящей, единой. И для них это было важнее всего на свете.