— Нужна ты мне как старый носок, — скривился Марик. — Соня, посмотри на нас: я молодой, в форме, женщины за мной табуном ходят. А ты? Я не хочу больше быть с тобой. У тебя комната до конца месяца оплачена? Отлично, я там пока останусь. Только чтобы никаких надежд и попыток вернуть меня! Мы разводимся.
Соня всегда считала себя хорошей женой. За Марика она вышла замуж по большой любви — его имя было первым, что приходило ей в голову утром и последним — перед сном. Заметила она его ещё в школе, когда сама училась в девятом классе, а он был старше на два года. Марик никогда не страдал от недостатка женского внимания — вокруг него всё время крутились девушки, а на Соню он раньше даже не обращал взгляда. В лучшие времена он просто игнорировал её, а в худшие — подшучивал:
— Сонька, глаза бы тебе покрасить, тогда, может, кто-то заметит, что ты вообще живая, — говорил он с насмешкой, вызывая смех одноклассников.
Или:
— Ты хоть книжки-то в рюкзак спрячь, а то как понесёшь их столбом, кажется, сейчас свалишься со ступенек!
Марик учился старше, поэтому между ними была пропасть — как в возрасте, так и в опыте. Да и Соня была совсем неприметной девочкой: тихая, с книгами, без косметики, без модной одежды. Она восхищалась им издалека, но не надеялась, что когда-нибудь станет для него кем-то большим.
После школы Марик не пошёл учиться. Повернул не туда, где надо. В девятнадцать лет его посадили. Девушки, которые раньше вились вокруг него, моментально забыли о его существовании. Только Соня не исчезла. Она помогала его матери деньгами на передачи, писала письма, ждала. Когда Марик вышел через шесть лет, первым делом явился к ней. Соня обрадовалась — это был её герой, её любимый человек.
Родители были категорически против брака.
— Дочка, да он же уголовник! — уговаривала мама. — Он напал на женщину, хотел ограбить… А может, и хуже. Ты — умница, красавица, у тебя будущее впереди. Зачем тебе такой муж?
— Никого другого мне не нужно, — упрямо отвечала Соня. — Я люблю его. Хочу быть с ним.
Она ушла из родительского дома ради любимого. Параллельно училась в аспирантуре, работала, чтобы платить за съёмную квартиру. Марик ни копейки не вносил — не работал, объясняя это своей судимостью:
— Кто возьмёт меня на работу, если сразу видят, что я отсидел? Пробовал, но все отказывают. Ты пока одна потяни, я что-нибудь найду. Живём ведь, правда?
Прошло почти два года совместной жизни. И вот — предложение. Неожиданное, но желанное.
— Давай распишемся, — сказал Марик. — Всё равно вместе, семья почти. Только давай без свадьбы, зачем деньги тратить? Сходим в ЗАГС, подадим заявление — и всё.
Соня была счастлива. Она мечтала о детях, но Марик всякий раз откладывал:
— Подожди, ты сначала учёбу закончи. Работу стабильную найди. Нужно решить с жильём. Без всего этого детей заводить рано. Это огромная ответственность.
На самом деле Марик не собирался быть мужем. Тем более — отцом. Просто его загнали в рамки. Его мама настояла:
— Если не женишься на Соне, считай, что и матери у тебя нет! — заявила Валентина Егоровна. — Она тебя не бросила. Ни я, ни ты не имеем права её предать.
Брак для Марика стал скорее формальностью. Верность он не соблюдал, считая, что семейные узы не должны никому мешать. Пока Соня трудилась в ночной смене, обеспечивая их обоих, он гулял с друзьями, крутил романы, знакомился в клубах. Обручальное кольцо он давно потерял или выбросил — сам не помнил. А Соня и не спрашивала. Она верила, что он её единственный.
Через год после свадьбы случилось страшное — погибли родители Сони. Она чуть не сломалась, перестала есть, плохо спала, каждый день проводила у могилы. Ей так нужна была поддержка мужа, но Марик только пожимал плечами:
— Ну, Сонь, и чего ты так расстраиваешься? Теперь у вас трёшка в центре, наследство почти два миллиона. Нужно радоваться! Вот только полгода прошло, оформим всё — и начнём новую жизнь.
Единственной, кто был рядом, стала свекровь. Валентина Егоровна, которая когда-то настаивала на этом браке, теперь смотрела на зятя с болью. Она видела, как сын относится к жене — холодно, без уважения. И чувствовала свою вину.
Но внутри она знала: с тех пор как Марик женился, он стал спокойнее. Ушёл от криминальных друзей, реже пил, меньше гулял. Может, не любовь, но хотя бы стабильность удерживала его на плаву.
Только вот Соне досталось больше боли, чем утешений.
Прошло пять месяцев с тех пор, как родители Сони погибли. Марик же уже строил планы на чужое наследство.
— Деньги давай потратим на машину! — заявил он однажды. — Я давно присмотрел кое-что. У другана есть отличный автомобиль: ему родители два года назад за два лимона купили, а сейчас готов уступить за миллион. Классная тачка, до сотни за пару секунд разгоняется! На таких деньжат можно поднимать кучу!
Соня слушала с тревогой:
— Марик, это опасно… Может, лучше такси?
— Ты что, совсем? — разозлился он. — Возить всякий хлам за гроши? Ни за что! На такой машине я работать не буду. Это мой стартап на колёсах!
Машину Марик получил. Как только Соня вступила в наследство, она без колебаний купила мужу его мечту. Но после этого Марик стал домой почти не появляться. Пропадал днями, ночами. Гонщиком стать не получилось — спустя три месяца беспечного вождения он попал в аварию, нарушил правила и повредил дорогой иномарок. Чтобы выйти из ситуации, Соня расстались с ещё одним куском отцовского наследства — миллион ушёл на компенсацию владельцу повреждённого авто.
Валентина Егоровна пыталась вразумить сына. Неоднократно ругала его:
— Когда ты начнёшь жить по-человечески? Когда возьмёшь ответственность? Соня из кожи лезет ради тебя, машину купила, а ты её разбил и заставил жену оплачивать последствия своего баловства! Почему ты не видишь, сколько она делает для тебя? Да нет другой женщины, которая любила бы тебя так! Любой нормальный мужчина был бы благодарен, а ты принимаешь всё как должное!
— Пусть радуется, что со мной живёт, — фыркал Марик. — С такой внешностью и одеждой — старуха в очках — вообще никто бы не взял. Ни фигуры, ни лица, ни вкуса. А я терплю. И даже позволяю быть своей женой. Хоть кто-нибудь знает, что такое счастье?
Ради любимого Соня была готова на всё. Замечания свекрови она игнорировала. Валентина Егоровна не раз советовала ей взять контроль над финансами и жизнью в свои руки.
— Сонечка, перестань потакать каждому его капризу! — уговаривала она. — Ты его распустила. Он ничего не делает, живёт за твой счёт. Пора бы ему найти работу. Мужчина или нет?
— Не получается, тётя Валя, — оправдывала Соня. — Марик пробует устраиваться, но все отказывают. Из-за судимости сложно. Ну ничего страшного, у него есть я. Я не брошу его. Знаете, тётя, мы даже бизнес задумали!
Свекровь изумилась:
— Бизнес? У вас? У него даже на носки денег нет. Откуда средства?
— Я продам свою квартиру, — объяснила Соня, — Марик вложит деньги в дело. Я ведь училась на экономиста — помогу ему во всём. Раскрутимся, тогда и новое жильё купим, и детей заведём.
Валентина Егоровна пришла в ужас:
— Только не это! Соня, ради всего святого — не продавай квартиру! Марик всё проест и пропьёт. Какое там собственное дело, если он элементарные цифры перемножить не может? У вас хотя бы крыша над головой была. Продадите — и сами не знаете, где будете жить!
Но Соня не слушала. Она выставила на продажу трёхкомнатную квартиру в центре с ремонтом, за восемь миллионов. Марик настоял — продавать вместе с мебелью и техникой:
— Так выгоднее, — говорил он. — Больше денег. Чем больше вложишь — тем выше прибыль. Ты ж экономист, должна понимать.
Он планировал открыть игровой клуб. Нужно было арендовать помещение, закупить оборудование.
— Это золотая жила, Сонь! — горячился он. — Представь: мужик приходит с работы, дома жена с недовольным лицом, а здесь — бар, девушки, игры. Кто откажется? Все будут ходить к нам!
— Ты уверен, что справишься? — сомневалась Соня.
— Конечно! По себе знаю, — Марик самодовольно улыбнулся. — Иногда вечером приду домой, а ты такая… и сразу хочется уйти куда-нибудь. Теперь у меня будет своё место, где я смогу отдохнуть. Без тебя.
Оборудование закупили, договорились об аренде. Сначала дела шли неплохо — клиенты ходили, прибыль появилась. Вот только Марик начал тратить деньги не на развитие, а на себя. Со временем клуб стал местом сбора его друзей — тех самых, с кем он раньше гулял. Конфликты между посетителями стали обычным делом, вызывали полицию. Приличные клиенты разбегались. Остались лишь шумные компании, которые платили мало, но создавали много проблем.
Деньги быстро исчезали. Марик даже завёл молодую любовницу — едва ей исполнилось восемнадцать. О своих делах он Соне не рассказывал, считая, что ей «не нужно знать лишнего».
Ссоры стали частыми. Возвращаясь домой под утро, Марик начинал орать:
— Чего валяешься? Жрать приготовь! Я с работы устал, а ты тут ленишься! Для чего я тебя содержу? Толку от тебя никакого. Развели таких вот «жен», потом мучаются. Уходи уже, ты мне глаза режешь!
Соня молчала. Старалась терпеть. Унизительные слова, оскорбления, иногда и удары — всё это она принимала, веря, что сможет изменить его. Валентина Егоровна видела, что происходит, но уже не вмешивалась — понимала, что невестка никого не послушает.
Когда квартира была продана, Марик снял двухкомнатное жильё в престижном районе. Заплатил вперёд за год.
— Наконец-то будем жить как люди, — сказал он. — За это время я полностью развёрнусь. Потом уже подумаем о настоящем доме.
Но бизнес прогорел через девять месяцев. Оборудование ушло за полцены, договор аренды расторгли преждевременно. Проблем с юридической стороной тоже хватало — не все долги были закрыты. Марик остался с пустыми руками, а Соня снова оказалась на том же месте, с которого начала — с решением, что стоит всё потерпеть ради любимого человека.
— Да из-за тебя я теперь это помещение никому не сдам! — орал Валентину Марик. — Ты всю репутацию мне испортил! Кто купит магазин в здании, где постоянно драки, полиция, скандалы? Слышишь?! Я тебе моральную компенсацию требую! Или сам заплатишь, или я пойду по инстанциям. У меня связи есть, Марик. Серьёзные люди за меня горой стоят!
Чтобы избежать ещё больших проблем, Марик отдал почти все деньги, вырученные за оборудование. Жить было не на что, платить за квартиру тоже. Поэтому он просто объявил Соне:
— Собирайся. Выметайся. Мы уезжаем к маме.
Когда Соня спросила про игровой клуб, Марик взорвался:
— Нет никакого бизнеса! Ничего нет! Я разорён, понятно?! Давай, живее собирайся! Поживём у матери, там видно будет, что делать дальше.
Валентина Егоровна впустила сына и невестку. Но на Соню она была зла — терпеть её рядом не могла. Отношения между свекровью и невесткой окончательно разладились. А Соня, как всегда, простила. Только вот потраченные деньги уже не вернуть — ни на ремонт, ни на жизнь, ни на надежды.
Единственная подруга Влада билась за Соню, как могла. Та всё чаще жаловалась ей на безденежье, и однажды Влада предложила:
— Сонь, давай я тебе покажу, как ты ему на самом деле нужна. Скажи, что уходишь, и вернёшься только тогда, когда он начнёт работать, зарабатывать. Я помогу: работу найду, и пару недель у меня поживёшь. Только открой глаза наконец! Из-за него ты потеряла всё. Осталась без дома!
— Не отпустит он меня, — грустно улыбнулась Соня. — Он меня любит. Я чувствую.
— Не любит, — качала головой Влада. — Не нужна ты ему. Все видят это. Только ты — слепая.
— Тогда я сама ему это проверю, — твёрдо сказала София. — Сегодня же скажу, что ухожу. Посмотрим, как он отреагирует.
Но реакция Марика выбила Соню из колеи. Он не просил остаться. Он обрадовался. С криком стал выкидывать её вещи на лестницу:
— Наконец-то! Чтоб духу твоего здесь больше не было! Тошнит от тебя! Чего застыла? Бери свои тряпки и проваливай!
Рыдая, Соня позвонила Владе. Подруга приехала сразу.
Прошло две недели. Соня начала приходить в себя. Устроилась на работу, жила у Влады. Подруга каждую ночь устраивала «терапию»:
— Забудь его, Соня. Это не мужчина, это паразит. Не позволяй себе снова вляпаться. Если он появится — даже дверь не открывай. Ты от него зависима, а он этим воспользуется.
Но Влада оказалась права — Марик действительно приехал.
— Мамка меня выгнала, — заявил он. — Сказала, чтобы ноги моей не было. А ты у Влады живёшь? Можно я пока побуду с тобой? Месяца два?
Соня обрадовалась. Значит, он всё-таки любит. Приехал обратно. Просто хочет немного времени.
А Марик продолжал:
— У меня, Сонь, новая девушка. Разводиться будем. Просто месяц нужно переждать, пока работу найду. Ты только не тяни с заявлением в ЗАГС. Мне некогда этим заниматься.
В этот момент в комнату вошла Влада. Она навела порядок после их разговора, услышав рыдания Сони за закрытой дверью. Зайдя к подруге, она сразу потребовала:
— Выходи отсюда. Сейчас же. Тебе здесь не место.
— Сонька, пусть поживёт, — начал было Марик.
— Ни за что! — резко оборвала Влада. — Я здесь хозяйка. Я решаю, кто войдёт, а кто — нет. А ты — проваливай. Пока я не нашла более действенные методы. Или убирайся сам, или я сейчас звоню брату и отцу, они тебе быстро напомнят, как себя вести.
Марик ушёл. А Соня наконец поняла — он не вернётся. Он просто хотел временно пристроиться.
Позже Соня подала документы на развод. Марик через несколько месяцев снова попал за решётку — судимость не дала шанса на нормальную жизнь. Его мать отказалась от сына. А Соня осталась у Влады, работала, старалась забыть. Мечтала об ипотеке, о своём уголке. И понимала одну горькую истину — продажа родительской квартиры стала страшной ошибкой.