Какой ужасный круг повторяется, заставляя страдать невинных!
Ольга, глубоко склонив голову, покинула кабинет врача.
В коридоре, прямо напротив двери, сидела её мать.
Женщина пристально смотрела на дочь, словно прожигая взглядом.
Нужно было что-то произнести.
Мама ждала ответа.
Ольга с чувством вины подняла глаза, и слов уже не понадобилось.
Мать вскочила, будто её ужалили, схватила Ольгу за руку и почти волоком потащила по коридору, злобно шипя в ухо: — Я же говорила!
Наслушалась я твоих гулянок и вечных гулянок!
Хорошо хоть техникум закончила.
Беременность прерывать поздно, я так понимаю?
Ольга боялась произнести ответ, но маме он и не был нужен.
Подозрения насчёт дочери возникли у неё давно.
Очень давно… К врачу она привела Ольгу лишь тогда, когда ситуация стала очевидной.
Девушка уже не была совсем ребёнком.
Недавно ей исполнилось девятнадцать.
И с молодым человеком, казалось, встречалась.
Но только «казалось».
С Владимиром у неё всё было несерьёзно, по-детски как-то.
То расходились, то сходились.
Сам Владимир был слишком ветреным человеком, и Ольга знала, что жениться он боится, как огня.
Он часто подчёркивал, что не собирается связывать себя браком минимум до тридцати.
Если же Ольге или другим девушкам что-то не по душе, он просто не держит их рядом.
Поэтому Ольга не стала говорить ему о беременности.
А толку-то?
Он накричит и уж точно не сделает предложения.
Однако мама Ольги придерживалась иного мнения.
Ведя дочь по больничному коридору, она сердито пробормотала: — Это Владимир, да?
Владимир, подлец, отец ребёнка?
Ну ничего, он у меня женится, как миленький. — Не надо, мама, — чуть не плакала Ольга. — Мы с Владимиром не любим друг друга, и он не станет на мне жениться. — Да что ты говоришь? — зло взглянула мать. — А когда ты со своим Владимиром… ну сама понимаешь чего… ты чем думала?
Он женится, говорю!
Я с ним разговаривать не намерена.
Сразу к его родителям пойду.
Прямо сейчас.
А ты иди домой.
Сиди там и жди меня.
Поняла?
Ольга всё поняла.
Вернувшись домой, она столкнулась с ещё одним колким взглядом.
Взглядом пятнадцатилетней сестры Ани.
Аня была настоящей пронырой.
Она всё замечала, всё понимала.
И теперь мягким, медовым голосом спросила сестру: — Ну что?
Вы с мамой в больницу ходили?
Что у тебя?
— Не твоё дело! — огрызнулась Ольга.
У неё руки так и чесались дать сестре пощёчину.
Желание такое появлялось часто, но лишь однажды она не смогла сдержаться.
И то, что произошло после, осталось в памяти на всю жизнь.
Мама сильно наказала Ольгу и поставила её в угол на несколько часов.
И это было справедливо!
Ольга оскорбила мамину любимицу.
Так было всегда.
Аня — мамина любимая дочка, мамина принцесса, а Ольга — лишняя помеха.
Хотя, почему помеха?
В детстве мама использовала её в качестве няни для младшей.
Ольга до сих пор помнит, как с тоской смотрела в окно, жаждя выйти на улицу и побегать с другими детьми.
Но была привязана к дому.
Она укачивала в коляске маленькую Аню, присматривала за ней, пока та спала.
Когда Аня пошла в детский сад, забота о сестрёнке тоже легла на плечи Ольги.
Ольга никогда не знала своего отца. Она помнит только отчима, отца Ани.