Он вошёл в мою жизнь в самый неожиданный момент — тогда, когда я твёрдо решила посвятить себя карьере, не отвлекаясь на личное. Как будто сама судьба решила проверить мою решимость. Дмитрий появился в нашем офисе как новый руководитель отдела продаж — высокий, с уверенным и притягательным взглядом карих глаз, мягким, но властным, с улыбкой, которая, казалось, предназначалась только мне. Его появление было как вспышка яркого света в рутине серых будней.
Я тогда работала старшим менеджером по работе с ключевыми клиентами, и, как водится, наше сотрудничество было неизбежным. Дмитрий быстро оценил мой профессионализм, а я — его умение вдохновлять, вести за собой и видеть в людях потенциал.
Однажды, после особенно удачной сделки, он подошёл ко мне с той самой улыбкой и сказал:
— Вероника, у тебя потрясающее чутьё на клиентов. Может, обсудим новую стратегию развития отдела за ужином?
Я, которая всегда старалась держаться профессиональных границ, неожиданно согласилась. Возможно, это был первый тревожный звонок, но тогда я восприняла его как приглашение в нечто новое и волнующее.
Это было шесть лет назад. Мне только исполнилось 28, и я наконец-то обрела то, о чём мечтала годами — собственный дом. Небольшой, но уютный, тёплый и мой. Я купила его ценой огромных усилий, пяти лет экономии, отказа от многого — от путешествий, от модной одежды, от отдыха. Каждый рубль, вложенный в этот дом, был словно кирпич в фундамент моей независимости. И когда я держала ключи в руках, я пообещала себе, что это лишь начало пути, который я пройду сама.
Тот ужин с Дмитрием перерос в нечто большее. Мы говорили до полуночи, и ни разу не упомянули работу. Он рассказывал о своих странствиях по миру, о своих амбициях, мечтах и стремлениях. Я слушала, заворожённая его харизмой, его способностью видеть красоту в мелочах, и думала: где же он был всё это время?
Когда он провожал меня домой, он спросил:
— А где ты живёшь?
Я немного замялась. Почему-то не хотела показывать ему свой дом — он был для меня не просто жильём, а символом всего, чего я достигла. И я сказала:
— Снимаю квартиру недалеко от центра.
Сама не понимала, почему соврала. Может, хотела сохранить что-то только для себя, может, интуиция подсказывала — слишком рано делиться с ним этим кусочком моей жизни.
— А ты?
— Пока у мамы, — он чуть сморщился. — Вернулся из-за границы всего полгода назад, ещё не успел обзавестись собственным жильём. Но это временно.
С того вечера наши отношения начали стремительно развиваться. Дмитрий оказался не просто харизматичным руководителем — он был внимательным, заботливым, щедрым на комплименты и подарки. Он будто читал мои мысли, угадывал мои желания до того, как я успевала их сформулировать. Это было похоже на волшебство, и я поддалась этому очарованию без остатка.
Когда он впервые остался у меня дома, он долго ходил по комнатам, рассматривая каждую деталь — старинные фотографии на стенах, мои книги, даже кухонные полотенца. Он с улыбкой сказал:
— Шикарный дом у твоей знакомой. Наверное, достался недорого?
Я снова соврала, не задумываясь:
— Это дом моей бабушки. Она сейчас живёт у сестры в другом городе, а мне разрешила пожить здесь.
— Повезло тебе с бабушкой, — Дмитрий провёл рукой по стене. — Такая недвижимость сейчас стоит целое состояние.
Что-то в его взгляде, в тоне голоса насторожило меня. Но я отогнала это чувство, как назойливую муху.
Через пару недель он познакомил меня со своей мамой — Еленой Петровной. Это была строгая, подтянутая женщина лет шестидесяти, с проницательным взглядом и осанкой бывшей директриссы. Она оглядела меня с ног до головы, как будто прикидывая, насколько я соответствую её представлениям о невестке. Затем натянуто улыбнулась:
— Наконец-то Димочка привёл девушку, которая ему подходит.
Обед прошёл в напряжённой атмосфере. Елена Петровна не переставала задавать вопросы — о моей семье, работе, планах на будущее. Особенно её интересовала моя бабушка и её дом.
— Так ты говоришь, бабушка у тебя одна осталась? И дом у неё есть? А где он находится?
Я отвечала уклончиво, чувствуя себя так, будто меня допрашивают, а не угощают чаем с пирогами.
После обеда, когда Дмитрий вышел покурить, она взяла меня за руку и сказала:
— Вероника, я вижу, ты хорошая девушка. Дмитрию нужна именно такая — хозяйственная, с перспективами. Я за вас очень рада.
Её слова звучали слишком отрепетированно, слишком приторно. Что-то в них было неискреннее, но я не могла понять, что именно.
Дмитрий, заметив моё настроение, объяснил:
— Не обращай внимания, она просто переживает за меня. После развода родителей я остался с ней. Она привыкла заботиться обо мне.
— А давно они развелись?
— Когда мне было пять. Отец нас бросил, уехал в другую страну. С тех пор мы его не видели.
Я сочувственно кивнула, хотя в этой истории было что-то чересчур шаблонное. Но мои чувства к Дмитрию заглушали любые сомнения.
И вот, спустя всего три месяца после знакомства, он сделал мне предложение. Мы сидели в том самом ресторане, где состоялось наше первое свидание, когда он вдруг опустился на одно колено:
— Вероника, ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Выходи за меня.
Кольцо с небольшим бриллиантом блеснуло в свете свечей. Сердце заколотилось, в голове пронеслись тысячи мыслей, но я, преодолевая внутренний страх, сказала:
— Да.
Но свадьба, как оказалось, станет не началом сказки, а началом испытаний. Подготовка к ней превратилась в настоящий цирк, где главной артисткой была Елена Петровна. Она хотела контролировать всё — от выбора цвета скатертей до количества приглашённых гостей. Дмитрий, к моему удивлению, не противился, а поддерживал её во всём.
— Мама плохого не посоветует, — говорил он. — Она организовала десятки свадеб своим ученикам.
Оказывается, Елена Петровна была директором школы, пока не вышла на пенсию. Дмитрий говорил о ней с такой гордостью:
— Она управленец от Бога. Её школа всегда была лучшей в городе.
Но моя любознательность подтолкнула меня к проверке. Я нашла школу, где, по его словам, работала его мать, и позвонила туда, осторожно упомяв имя Елены Петровны.
Секретарь ответила удивлённо:
— У нас никогда не было директора с таким именем. Может, вы имеете в виду Елену Павловну Зимину? Она была завучем лет десять назад.
Это маленькое несоответствие вспыхнуло у меня в голове, как красный сигнал тревоги. Если она не была директором, то что ещё придумала о себе эта женщина? И почему Дмитрий поддерживает эту легенду?
Во время подготовки приглашений я спросила:
— А кого из твоей семьи мы пригласим, кроме мамы?
Дмитрий замялся:
— Ну, родня у меня не очень большая. Мама, пара двоюродных. Остальные далеко живут — не приедут. А друзья… однокурсники, коллеги с прежней работы… Понимаешь, я не люблю шумные компании. Приглашу только самых близких. А вот твоих родственников нужно позвать всех. Особенно бабушку.
Я почувствовала, как лёгкий холодок пробежал по коже. Что-то в его тоне, в этом акценте на моей бабушке и её доме, снова заставило меня задуматься. Но я всё ещё верила, что любовь сильнее любых сомнений. Хотя, возможно, я просто не хотела их слышать.
Он снова и снова возвращался к теме моей вымышленной бабушки — той самой, которая якобы владеет домом и сейчас живёт у сестры в другом городе. Дмитрий и его мать будто бы невзначай заговаривали о ней всё чаще, задавая странные, навязчивые вопросы:
— А сколько ей лет?
— Как она справляется одна?
— А нет ли у неё проблем с памятью?
Каждый раз я ловила себя на том, что продолжаю поддерживать эту ложь, хотя уже чувствовала, как она начинает обретать собственную жизнь. С каждым днём становилось всё труднее удерживать образ вымышленной родственницы, но почему-то мне казалось невероятно важным не раскрывать правду о доме. Не то чтобы я не доверяла Дмитрию… Просто внутри, глубоко в подсознании, молчаливо шептала интуиция: «Не спеши. Держи козырь в рукаве».
И вот, за неделю до свадьбы, я случайно услышала разговор, от которого у меня похолодела кровь в жилах. Я вернулась домой раньше обычного, открыла дверь своим ключом и услышала голоса на кухне — Дмитрия и его матери. Они говорили, не подозревая, что я рядом.
— Мам, не торопи события, — говорил Дмитрий. — Мы только поженимся.
— Время не ждёт, — резко ответила Елена Петровна. — Бабка может в любой момент вернуться или ещё что-нибудь выкинуть. Документы готовы?
— Да. Карпов всё сделал. Осталась только подпись.
— Действуй сразу после свадьбы. Не тяни, как в прошлый раз. Помнишь, чем всё закончилось?
Я замерла как вкопанная. Сердце билось так громко, что мне казалось — они услышат его стук. О какой «бабке» они говорят? Какие документы? Что такое произошло «в прошлый раз»?
— Прошлый раз — это другое, — огрызнулся Дмитрий. — Там была квартира. А тут — целый дом. И Вероника не то чтобы дурочка.
— Все они умные… пока не влюбятся, — хмыкнула Елена Петровна. — Справишься. У тебя хорошо получается.
Я на цыпочках отступила к входной двери, громко хлопнула ею и громко крикнула:
— Я дома!
Дмитрий выглянул из кухни с безмятежной улыбкой:
— У нас гости. Мама заехала, привезла салаты на завтра.
Елена Петровна сидела за столом, быстро пряча какие-то бумаги в сумку. Заметив меня, она с хитрой улыбкой произнесла:
— Вероничка, ты побледнела. Тебе нехорошо?
— Устала просто, — ответила я, стараясь держать голос ровным. — Последние дни на работе выдались напряжёнными.
— Ничего, скоро отдохнёшь, — она посмотрела на меня с липкой заботой. — После свадьбы поедете в свадебное путешествие, потом заживёте спокойно в этом чудесном доме. Как бабушка, кстати? Не собирается навестить вас на свадьбе?
Они переглянулись — и в этот момент я поняла. Всё. Всё это время они знали. Или, по крайней мере, догадывались. Что-то здесь было нечисто. Очень нечисто.
Но, несмотря на услышанное, я не отменила свадьбу. Отчасти потому, что не могла поверить, что Дмитрий может быть замешан в чём-то действительно тёмном. Отчасти — из любопытства. Хотелось понять, до какого предела зайдёт эта игра. Что они задумали? Что планируют? Я всегда была немного авантюристкой. Возможно, поэтому и жила одна, не боялась рисковать — ни в бизнесе, ни в личной жизни.
Свадьба прошла скромно, но со вкусом. Мы расписались в ЗАГСе, затем устроили уютный ужин для близких друзей и родственников. К сожалению, моя настоящая бабушка не смогла приехать — ей было сложно перенести дорогу. В свои 82 года она не путешествовала.
Елена Петровна вела себя безупречно, обвораживая моих родителей своей грацией и словоохотливостью:
— Какая жалость, что ваша мама не смогла приехать, — сказала она, обращаясь к моей матери. — Вероника так тепло о ней отзывается. И дом у неё, говорят, замечательный…
Мама недоумённо посмотрела на меня:
— Кажется, вы что-то путаете. Моя мама живёт в однокомнатной квартире.
Елена Петровна мгновенно сбилась, но быстро оправилась:
— Ах, прошу прощения. Я, должно быть, перепутала. Столько информации перед свадьбой…
После этого она больше не подходила к моим родителям. А я незаметно объяснила маме, что это просто недоразумение. Но по её взгляду я поняла: она догадалась, что я что-то скрываю.
Свадебное путешествие так и не состоялось — Дмитрий сослался на срочные рабочие дела. Вместо этого он сразу же переехал ко мне, и наша совместная жизнь началась с первого дня брака.
Первые дни были почти идеальными: он помогал по дому, готовил завтраки, заботился обо мне. Но вскоре что-то изменилось. Дмитрий стал чаще задерживаться на работе, возвращался поздно, уставший и молчаливый. Его мать звонила по нескольку раз в день, и они подолгу шептались в другой комнате, пока я делала вид, что ничего не замечаю.
Однажды вечером он вернулся с букетом цветов и бутылкой вина:
— Предлагаю отметить 15 дней нашего брака, — улыбнулся он, целуя меня. — У меня есть кое-что важное для обсуждения.
Мы поужинали, немного выпили. Я уже думала, что разговор не состоится, когда в дверь внезапно позвонили. На пороге стояла Елена Петровна с тортом:
— Не помешаю семейному вечеру?
Она вошла без приглашения, с улыбкой, полной скрытого смысла. Дмитрий и его мать обменялись взглядами, и я сразу поняла — этот «спонтанный» визит был частью заранее продуманного плана.
— Мы как раз собирались поговорить о будущем, — сказал Дмитрий, наливая матери вина. — О нашем общем будущем.
— Отличная идея, — Елена Петровна села в кресло, оценивающе оглядывая комнату. — У молодой семьи должны быть чёткие планы.
Я разлила чай, стараясь не выдать своего напряжения. Что-то подсказывало: этот вечер станет поворотным.
— У нас с мамой есть одна идея, — начал Дмитрий, обнимая меня за плечи. — Мы думали… возможно, стоит оформить дом на нас обоих. Как семейное имущество. Чтобы в будущем не возникло никаких сложностей.
Я похолодела.
— Ты имеешь в виду… мой дом?
— Да, твой дом. Твой — теперь и наш. Это логично, правда?
Елена Петровна кивнула с одобрением, будто всё шло по сценарию.
Я посмотрела на них. На моего мужа. На его мать. И впервые по-настоящему поняла: я не просто ввязалась в игру. Я стала её пешкой.
Но ещё не поздно было стать королевой.
— Мы подумали о нашем будущем, — начал Дмитрий, сидя напротив меня, с мягкой, почти ласковой интонацией в голосе.
Я вся — внимание. Сделала глоток чая, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри уже закипала тревога.
— Понимаешь, — говорил он, подбирая слова, как опытный актёр, — нам нужно думать о перспективах. О карьере, о детях… о нашем общем будущем.
Елена Петровна закивала с таким энтузиазмом, что её крупные серьги задрожали, как будто они тоже были настроены на её волну. Она сидела с видом опытного режиссёра, наблюдающего за тем, как разворачивается её пьеса.
— Вероника, дорогая, вы молодая семья, — начала она, как будто вступала в ритуал. — Сейчас самое время строить планы и закладывать фундамент. Стабильность — вот что важно.
— Я полностью согласна, — ответила я, стараясь говорить мягко, но внутри уже напряглась. — Но что конкретно вы имеете в виду?
— Дмитрий заслуживает карьерного роста, — заявила свекровь, как будто произносила приговор. — Его потенциал гораздо выше нынешней позиции. Я поговорила со своим давним другом — он владеет строительной компанией. Готов взять Диму на должность коммерческого директора.
Я резко подняла глаза на Дмитрия, не скрывая удивления:
— Ты собираешься сменить работу? Почему ты мне ничего не сказал?
Он слегка смутился, потупив взгляд:
— Я хотел сделать сюрприз. Решил сначала всё выяснить. Зарплата там в два раза выше.
— А как же наша компания? Мы с тобой вместе работаем, у нас общие проекты…
— Для тебя ничего не изменится, — он нежно поцеловал меня в лоб, но мне показалось, что это был скорее жест умиротворения, чем проявление любви. — Ты продолжишь работать, а я буду обеспечивать нашу семью ещё лучше.
Всё это звучало слишком гладко, слишком продуманно. Дмитрий никогда не выказывал недовольства текущей работой, и вдруг — кардинальная смена сферы? Строительный бизнес… где у него не было ни опыта, ни связей. Что-то здесь не складывалось.
— И когда ты собираешься начать?
— Через две недели, — ответил он, не глядя мне в глаза. — Всё уже решено.
— Решено без меня?
— Я хотел тебя порадовать…
— Это же отличная новость, — вмешалась Елена Петровна, почувствовав моё недовольство. — Вероника, ты должна поддерживать мужа. Это большой шаг вперёд для вашей семьи.
И тут она добавила с многозначительной улыбкой:
— К тому же… скоро вам понадобятся дополнительные средства.
— Почему это?
— Ну как же, — она переглянулась с сыном, словно они обменивались шифровкой. — Дети требуют расходов. А вам пора задуматься о пополнении.
Я почувствовала, как щёки залились краской — не от смущения, а от возмущения. Мы с Дмитрием никогда серьёзно не обсуждали детей. Да, мне нравилась идея однажды стать матерью. Но не сейчас, когда моя карьера только начала набирать обороты.
— Мы ещё не планировали детей, — сказала я твёрдо. — По крайней мере, в ближайшее время.
Лицо Елены Петровны резко изменилось, стало жёстким, как будто я нарушила некий негласный закон.
— Не планировали? Дмитрий, ты не говорил мне об этом.
Муж выглядел растерянным, переводя взгляд с меня на мать:
— Мы… мы ещё не обсуждали это детально.
— Что тут обсуждать? — отрезала свекровь. — Детей нужно рожать, пока молодые! Тебе, Вероника, уже не двадцать лет.
— Мне двадцать девять, — ответила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри уже закипало раздражение. — И я хочу сначала построить карьеру, а потом уже думать о детях.
— Карьеру? — Елена Петровна усмехнулась с пренебрежением. — Карьера не согреет тебя в старости. А вот дети, внуки…
— Мама, — Дмитрий попытался разрядить обстановку, — у нас ещё будет время всё обсудить.
— Время не ждёт, — она поставила чашку на стол с таким стуком, что чай выплеснулся. — Но я вижу, что сегодня мы не придём к согласию. Пойду домой. Поздно уже.
Когда за свекровью закрылась дверь, я почувствовала, как напряжение немного спало. Дмитрий виновато посмотрел на меня:
— Прости маму. Она слишком переживает за наше будущее.
— За наше или за твоё? — спросила я, начиная убирать со стола.
— Что ты имеешь в виду?
— Странно, что вы обсуждаете мою беременность без меня.
Он обнял меня сзади, зарывшись лицом в мои волосы:
— Я люблю тебя. И хочу семью. Нормальную, полноценную семью. Что в этом странного?
— Странно то, что ты не спросил моего мнения — ни о новой работе, ни о детях. Это ведь наша общая жизнь, Дима.
— Я хотел сделать как лучше…
Эту фразу я слышала уже не в первый раз. «Хотел как лучше» — универсальное оправдание для любых поступков.
Следующие дни прошли внешне спокойно. Дмитрий был внимателен, готовил ужины, даже начал водить меня в кино. Он больше не заговаривал о детях, не упоминал о новой работе. Но что-то неуловимо изменилось.
Я начала замечать, как он часто говорит по телефону шёпотом, выходя на балкон. Как просматривает какие-то документы, торопливо убирая их, когда я вхожу в комнату. Иногда он задумчиво смотрел в окно, будто перебирая в голове планы, в которых меня не было.
Однажды вечером, перебирая вещи в шкафу, я нашла странную папку, спрятанную глубоко за старыми альбомами. Внутри оказались договоры о купле-продаже недвижимости, дарственные, завещания. Во многих из них Дмитрий значился как получатель имущества.
А ещё там лежали фотографии женщин — немолодых, с мягкими, добрыми лицами. На обороте некоторых были пометки:
Галина Степановна — квартира на Ленина,
Вера Николаевна — дом за городом…
Меня бросило в холодный пот. Что всё это значит? Неужели у Дмитрия есть какая-то схема с недвижимостью? Или, того хуже, с одинокими женщинами, владеющими этой недвижимостью?
В этот момент я услышала звук ключа в замке. Быстро вернула папку на место и вытерла ладони о юбку. Дмитрий вошёл в спальню с букетом цветов.
— Привет, любимая. Решил порадовать тебя.
Я приняла цветы, стараясь улыбаться:
— Спасибо. Очень красивые.
— Я договорился с коллегами — завтра устроим небольшую вечеринку в честь моего ухода с работы. Ты ведь пойдёшь со мной?
— Конечно, — ответила я, думая о папке в шкафу. — А кто будет?
— Вся наша команда. Заодно и тебя с ними познакомлю поближе.
Это было странно. Мы работали в одной компании больше года, а Дмитрий никогда не проявлял желания знакомить меня со своими коллегами. Когда мы только начали встречаться, он предпочитал держать наши отношения в секрете от офиса. А теперь вдруг — вечеринка?
На следующий день я немного задержалась на работе и приехала в ресторан позже Дмитрия. Он уже сидел за большим столом, в окружении примерно десяти человек, активно что-то обсуждая.
Но как только я вошла, все взгляды резко обратились на меня — пристальные, оценивающие.
И в этот момент я поняла: эта вечеринка была не про прощание с работой. Это был следующий этап их игры. И я, возможно, уже слишком глубоко в неё втянута, чтобы просто выйти.
— А вот и моя красавица-жена!
Он встал, расправив плечи, будто выступал на сцене, и привлёк всеобщее внимание. Его голос звучал громко, уверенно, с ноткой гордости, но в ней было что-то ещё — что-то наигранное, театральное.
— Знакомьтесь, Вероника.
Я улыбнулась, поздоровалась со всеми, но уже через пару секунд поняла: что-то здесь не так. Никто из присутствующих мне не знаком. Ни одного сотрудника нашей компании за столом не было.
— Дима, а где Сергей? Анна? — спросила я, когда мы сели рядом.
— Они не смогли, — он отмахнулся с легкомысленной улыбкой, будто это было неважно. — Но зато здесь собрались самые близкие друзья.
Я озадаченно оглядела компанию. «Близкие друзья»? За весь год наших отношений я ни разу не услышала о них. Никогда не видела, не знала имён. Что за странная игра?
Рядом со мной уселась полная женщина лет пятидесяти, с добродушным лицом и слишком ярким макияжем. Она представилась с улыбкой:
— Маргарита Павловна. Так приятно познакомиться с женой Димочки!
Она похлопала меня по руке, будто мы были старыми подругами.
— Я столько о вас слышала.
— Правда? — удивилась я. — А как вы познакомились с Дмитрием?
— О, мы с его мамой — давние подруги. Ещё по школе, где она преподавала.
Преподавала? Я нахмурилась. Мне казалось, Елена Петровна была директором.
— То есть она преподавала? — уточнила я.
— Ну да… сначала преподавала, потом стала директором, — ответила женщина, но её голос дрогнул, будто она запнулась на собственной лжи.
— А вы давно знакомы с Дмитрием?
— Около года, — ответила я, всё ещё пытаясь понять, кто на самом деле эта женщина. — С тех пор как он пришёл работать в нашу компанию.
— Вашу компанию? — она вопросительно подняла брови. — Я думала, он работает с Виктором.
Она кивнула в сторону мужчины средних лет на другом конце стола.
Пока я пыталась осмыслить эти слова, Дмитрий постучал вилкой по бокалу:
— Друзья, я хочу поднять тост. За новый этап в моей жизни. За новую работу. И главное — за мою прекрасную жену, которая делает меня счастливым каждый день.
Все зааплодировали, подняли бокалы, но я сидела, ощущая, как реальность начинает рушиться. Кто эти люди? И кто на самом деле мой муж?
После ужина, когда мы ехали домой на такси, я не выдержала:
— Кто все эти люди, Дима? Почему ты сказал, что это коллеги?
— Я не говорил «коллеги». Я сказал «друзья», — он продолжал смотреть в окно, будто там, за стеклом, было что-то важнее, чем мой вопрос.
— Ты сказал, что это вечеринка с работы. И кто такой Виктор?
— Виктор? — он повернулся ко мне, но его взгляд был пустым. — Просто старый знакомый. Мама попросила его пригласить. Какая разница, Вероника? Всё прошло отлично.
— Дело не в вечеринке. Дело в том, что ты постоянно что-то скрываешь. Эти странные звонки. Документы, которые ты прячешь. Теперь ещё и эти «друзья», о которых я никогда не слышала…
Он рассмеялся — но это был неестественный, почти нервный смех.
— Ты что, следишь за мной? Какие документы? Какие звонки? Тебе показалось.
— Мне не показалось, Дима. Что происходит?
— Ничего не происходит, — он взял меня за руку, но я почувствовала в этом жесте не заботу, а попытку взять ситуацию под контроль. — Просто ты устала. На работе перенапряглась. Может, тебе взять отпуск? Отдохнуть?
Я высвободила руку.
— Не нужно меня успокаивать как ребёнка. Я хочу знать правду.
— Правду о чём? — его голос стал раздражённым. — О чём ты говоришь?
— О тебе. О твоей матери. О том, что вы задумали.
Дмитрий долго молчал. Потом произнёс тихо, почти шёпотом:
— Ты всё усложняешь, — Дмитрий говорил тихо, почти устало, но в его голосе сквозила уверенность, будто он уже знал, что я не уйду. — Я просто хочу нормальную семью. Жену. Детей. Дом. Что в этом плохого?
— Ничего, — ответила я, вглядываясь в его лицо, в его глаза, которые вдруг стали мне чужими. — Если это искреннее желание. А не часть какой-то плана.
Остаток пути мы провели в молчании. Только шум города за окном заполнял пустоту между нами.
Дома Дмитрий сразу ушёл в душ, а я осталась на кухне, в тусклом свете лампы над столом, прокручивая в голове всё, что происходило за последние недели. Интуиция не просто кричала — она выла, как сирена, предупреждая об опасности. Но я не могла собрать все кусочки головоломки. Не могла понять, кто он на самом деле.
Я достала телефон и набрала номер своей школьной подруги Наташи — той самой, которая теперь работала в полиции.
— Наташ, привет. Извини за поздний звонок. Можешь кое-что для меня проверить?
— Смотря что, — ответила она осторожно.
— Мне нужно узнать, привлекался ли к ответственности человек по имени Дмитрий Оверин.
— Твой муж? — удивилась она. — Вероника, что происходит?
— Я сама не знаю. Просто… просто проверь. Ладно? И ещё — его мать. Елена Петровна Оверина.
Пауза.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но ты в порядке? Он тебя не обижает?
— Нет, всё нормально. Просто интуиция подсказывает, что что-то не так.
— Ладно. Проверю. Но будь осторожна.
Повесив трубку, я вздохнула и вдруг услышала голос за спиной:
— С кем ты разговаривала?
Дмитрий стоял в дверях кухни, вытирая волосы полотенцем. Влажные пряди прилипли ко лбу, но взгляд был абсолютно трезвым.
— С Наташей. — Я решила не лгать. — Давно её не слышала.
— В такой час? — Он посмотрел на часы. — Почти одиннадцать.
— Она работает допоздна.
Он прошёл к холодильнику, достал бутылку воды.
— Всё ещё злишься из-за сегодняшнего вечера?
— Я не злюсь. Просто устала. От недомолвок.
Дмитрий сел напротив, взял мои руки в свои.
— Вероника, я действительно люблю тебя. Может, я не всегда говорю и делаю правильные вещи… Но я хочу, чтобы мы были счастливы. Давай просто оставим все сомнения позади и начнём с чистого листа.
Я смотрела в его красивые глаза и видела в них что-то незнакомое: расчёт, холод, манипуляцию. Но часть меня всё ещё хотела верить, что этот человек, с которым я связала свою жизнь, искренен.
— Хорошо, — ответила я, решив дать ему последний шанс. — Начнём сначала. Но с полной честностью.
— Конечно, — он улыбнулся. — Никаких секретов.
На следующее утро, когда Дмитрий ушёл якобы на собеседование в новую компанию, я решила проверить содержимое папки, которую нашла в шкафу. Но к моему удивлению — её там не оказалось. Я перерыла весь дом. Ничего. Он забрал документы. Видимо, почувствовал мои подозрения.
Вечером мне позвонила Наташа:
— Вероника, у меня есть информация. Но не по телефону. Давай встретимся.
Мы договорились увидеться в кафе недалеко от моего дома. Я сказала Дмитрию, что иду на встречу с коллегами по работе.
Наташа ждала меня за дальним столиком, нервно крутя в руках чашку кофе.
— Что ты выяснила? — спросила я, сев напротив.
— Вероника, твой муж и его мать — не те, за кого себя выдают, — говорила она тихо, наклонившись ко мне. — На Дмитрия Оверина были заявления от двух женщин. Но дела закрыли за недостаточностью улик. Они обвиняли его в мошенничестве и психологическом насилии.
Я почувствовала, как всё внутри холодеет.
— В мошенничестве?
— Да. По похожей схеме. Он знакомился с одинокими женщинами, у которых была недвижимость, женился… А потом — в общем, недвижимость оказывалась оформлена на него, а женщины оставались ни с чем.
— А его мать? Елена Петровна?
— Аверина. Не директор школы. И никогда ей не была. У неё есть судимость за подделку документов. Это было давно — лет пятнадцать назад. Сейчас она официально работает консультантом в риэлторской фирме.
Я закрыла лицо руками.
— Боже мой… Как я могла быть такой слепой?
— Вероника, ты в опасности, — Наташа положила руку мне на плечо. — Нужно что-то предпринять.
— Нет, — я покачала головой. — Физически он меня не трогает. А дом… дом принадлежит мне. Наташа, это моя собственность. Я просто соврала ему, что это дом моей бабушки.
Подруга удивлённо подняла брови:
— Зачем?
— Сама не знаю. Интуиция, наверное, — я горько усмехнулась. — И теперь они пытаются обманом заполучить его.
— Что ты собираешься делать?
— Ещё не знаю. Но теперь, когда я знаю правду, я смогу защитить себя.
Когда я вернулась домой, Дмитрий и Елена Петровна о чём-то тихо разговаривали на кухне. Увидев меня, они сразу замолчали.
— Вероника, ты рано, — муж натянуто улыбнулся. — Мама заехала на чай.
— Здравствуйте, Елена Петровна, — я поздоровалась, как ни в чём не бывало. — Как ваши дела?
— Прекрасно, дорогая. А как твоя встреча с коллегами?
— Очень познавательно, — ответила я, разглядывая этих двоих новыми глазами. — Узнала много интересного.
Елена Петровна поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на меня.
— Например?
— Например, о новых юридических нюансах при оформлении недвижимости, — я улыбнулась, наблюдая, как они переглянулись. — Оказывается, есть множество тонкостей, о которых я даже не подозревала.
— Вот как, — свекровь натянуто улыбнулась. — Не знала, что ты интересуешься такими вопросами.
— Я раньше не интересовалась. Но сейчас это кажется мне важным. Особенно учитывая наши семейные обстоятельства.
Дмитрий подошёл ко мне, обнял за плечи:
— Мы как раз обсуждали с мамой наши планы на выходные. Может, съездим за город? Только ты и я. Отдохнём от всего. Побудем вдвоём.
Его попытка увести разговор в сторону была настолько очевидной, что я с трудом сдержала смех.
— Звучит заманчиво, — ответила я. — Но у меня другие планы. Я хочу навестить бабушку.
Они снова обменялись взглядами. Елена Петровна подалась вперёд:
— Твою бабушку? Ту самую, которая владеет этим домом?
— Именно, — я невинно улыбнулась. — Давно её не видела. Хочу рассказать о нашей свадьбе, показать фотографии. Дмитрий, может, поедешь со мной? Познакомишься наконец с ней?
Муж побледнел:
— У меня на выходных важная встреча с руководством новой компании. Никак не могу перенести.
— Очень жаль. Бабушка так хотела с тобой познакомиться.
Елена Петровна нервно затеребила край блузки:
— А где живёт твоя бабушка, Вероника? Может, я могла бы составить тебе компанию. Всё-таки я теперь тоже часть семьи.
— Это очень мило с вашей стороны. Но в этот раз я поеду одна. Бабушка нездорова. Ей сейчас тяжело принимать много гостей.
— Нездорова? — свекровь подняла брови. — Серьёзно?
— Возраст, — я вздохнула. — Ей 84. Старческие болезни, проблемы с памятью. Хотя с документами она по-прежнему очень осторожна. Всегда читает, что подписывает. Даже если это квитанция за газ.
Лицо Елены Петровны вытянулось, а Дмитрий начал покашливать, явно чувствуя себя неуютно.
— Что же… передай ей наши наилучшие пожелания, — произнесла свекровь, поднимаясь. — Я, пожалуй, пойду. Уже поздно.
Когда она ушла, Дмитрий попытался меня обнять, но я уклонилась.
— Что с тобой? — спросил он, хмурясь. — Ты какая-то странная сегодня.
— Я не странная, — ответила я, собирая чашки со стола. — Просто многое переосмысливаю.
— Например? — переспросил он, немного напряжённо, будто ожидал подвоха.
— Например… нашу жизнь. Наш брак. Тебя.
Дмитрий присел на край стола, скрестив руки на груди. Его поза была напряжённой, но он старался держаться спокойно.
— И к каким выводам пришла?
— Пока обдумываю, — ответила я, встречая его взгляд без тени страха. — Но мне нужно понять — кто ты на самом деле.
Он слегка усмехнулся, но в его глазах мелькнуло беспокойство.
— Скажи, Дима, — продолжила я, будто бы небрежно, — а ты когда-нибудь был женат?
Мой вопрос застал его врасплох. Он моргнул несколько раз, затем нервно усмехнулся:
— Конечно нет. С чего ты взяла?
— Просто спросила. Странно, что я ничего не знаю о твоём прошлом. Ни о бывших девушках, ни о семье — кроме твоей матери. Даже о твоём отце почти ничего не знаю.
— Я же рассказывал. Отец бросил нас, когда мне было пять.
— Да, это я помню. А его имя? Фамилия? Он жив? Где живёт сейчас?
Дмитрий встал, явно раздражённый.
— Какая разница? Он исчез из нашей жизни. Я не хочу о нём говорить. Что на тебя нашло, Вероника?
— Ничего особенного, — ответила я мягко. — Просто хочу лучше понять человека, за которого вышла замуж.
Я наблюдала за каждым его движением, за каждым взглядом, и понимала: Наташа была права. Он лгал. Он скрывал. Он боялся.
— Ладно, оставим это, — я улыбнулась примирительно. — Тебе завтра на собеседование, нужно выспаться.
— Точно, — он с облегчением выдохнул. — Пойдём спать.
— Я ещё поработаю немного. Ты ложись.
Когда Дмитрий ушёл в спальню, я осталась одна на кухне, с чашкой остывшего чая в руках. В голове лихорадочно кружились мысли:
Как я могла не заметить, что вышла замуж за человека, который строит свою жизнь на лжи? Как он мог так ловко втереться в доверие, обмануть, манипулировать? И что теперь делать?
Я не могла просто уйти. Это было бы слишком легко для него. Для них.
Утром, как только Дмитрий ушёл, я взяла выходной и отправилась к нотариусу. Взяв с собой все документы на дом, я потребовала проверить, не было ли попыток изменить статус собственности.
Нотариус — пожилой мужчина с внимательным взглядом и усталыми глазами — изучил бумаги несколько минут, затем спокойно сказал:
— Всё в порядке. Дом полностью принадлежит вам. Никаких обременений, завещаний или дарственных нет.
— А вы могли бы проверить, не пытался ли кто-то получить выписки или копии документов на мою недвижимость?
Он задумчиво потёр подбородок:
— В наших записях такой информации нет. Но если вы опасаетесь мошенничества — советую обратиться в Росреестр. Там можно запросить выписку о всех действиях с вашей недвижимостью.
Я поблагодарила его и направилась в Росреестр. Оформила запрос на выписку о всех операциях с моим домом за последние полгода. Результат должен был прийти через пять рабочих дней.
По пути домой заехала к Наташе. Она как раз была в выходной и пригласила меня на чай.
— Что ты планируешь делать? — спросила она, когда мы сидели за столом.
— Пока наблюдаю, — ответила я. — Собираю информацию. Хочу понять их схему до конца, прежде чем действовать.
— А если они что-то предпримут раньше?
— Они думают, что дом принадлежит моей бабушке, которой в реальности не существует. Без неё они ничего не могут сделать.
Наташа задумчиво помешивала чай.
— Будь осторожна. Если они поймут, что ты их раскусила — неизвестно, как отреагируют.
— Я буду осторожна. Но не могу просто сидеть и ждать, пока они придумают новый план.
— И в чём заключается твой план?
— Я хочу выяснить всё о прошлом Дмитрия и его матери. Найти тех женщин, которые подавали на него заявление. Узнать, как именно он действовал. А потом…
— Потом?
— Потом преподам им урок.
— Звучит рискованно, — покачала головой Наташа. — Может, проще просто развестись и дать им уйти? Пусть найдут себе новую жертву?
Я положила руку на стол:
— Нет, Наташ. Я хочу, чтобы они получили по заслугам.
— Тогда я помогу, — она решительно кивнула. — У меня есть доступ к базам данных. Мы найдём тех женщин.
Когда я вернулась домой, Дмитрия ещё не было. Я решила воспользоваться моментом и тщательно обыскать дом — в надежде найти те самые документы, которые он прятал.
Перерыла все шкафы, ящики, проверила за картинами, под матрасом. Ничего.
Либо унёс с собой, либо спрятал где-то очень хорошо.
В отчаянии я заглянула в его рабочую сумку, которую он обычно носил с собой. К моему удивлению, она оказалась незапертой.
Внутри — обычные вещи: ноутбук, блокнот, ручки, зарядка для телефона. Я открыла блокнот — записи о встречах, номера телефонов, какие-то заметки. Ничего особенного.
Но потом мой взгляд упал на маленький боковой карман сумки. Я нащупала там что-то твёрдое, похожее на флешку.
Это действительно была флешка. Маленькая, чёрная, без опознавательных знаков.
Я поколебалась секунду — и подключила её к своему ноутбуку.
На флешке оказалось несколько папок с безобидными названиями: «Работа», «Фото», «Документы» .
В папке «Работа» лежали файлы, связанные с нашей компанией: контракты, презентации, таблицы. В «Фото» — несколько снимков с корпоративов, где был Дмитрий, и даже несколько наших совместных фотографий.
Но в папке «Документы» я нашла то, что заставило моё сердце забиться чаще.
Там хранились сканы паспортов, свидетельств о собственности, дарственных, брачных свидетельств.
На многих документах я узнавала Дмитрия — хотя выглядел он немного иначе. С другой причёской, иногда с бородой, с усами. Но самое страшное — фамилии были разные:
Дмитрий Оверин
Дмитрий Соколов
Дмитрий Громов
Как будто он менял личность как перчатки.
Я просматривала файл за файлом — и вырисовывалась ужасающая картина: Дмитрий знакомился с женщинами, у которых была недвижимость. Женился на них. А затем каким-то образом получал контроль над их имуществом. В некоторых случаях — через завещание или дарственную, в других — через договоры купли-продажи.
А потом — просто исчезал. Женщины оставались ни с чем.
На флешке были даже фотографии этих женщин. Разного возраста, с разной внешностью. Но всех их объединяло одно — одиночество. И доверчивость в глазах.
Я чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Неужели и я выглядела для него так же? Лёгкой добычей?
Среди файлов обнаружился документ, который потряс меня больше всего: схема моего дома с пометками.
Стоимость: примерно 8 млн
Оформлен на бабушку
Нужно действовать через дарственную
Там же был набросок плана:
Свадьба
Получить доверие
Убедить оформить дарственную
Продать дом
Следующий объект — квартира в центре
Я едва успела скопировать все файлы на свой компьютер и вернуть флешку на место — когда услышала звук открывающейся двери.
— Привет, любимая, — Дмитрий вернулся домой и вошёл на кухню, где я делала вид, что занята готовкой. — Как прошёл твой день?
— Спокойно, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — А твоё собеседование?
— Отлично! Они в восторге от меня, — он подошёл сзади, обнял за талию. — Зарплата даже выше, чем я рассчитывал. Начинаю со следующего понедельника.
— Поздравляю, — я повернулась к нему с улыбкой, хотя внутри всё кипело от гнева.
— Нужно отметить. Обязательно. Я уже забронировал столик в ресторане на завтра. И мама присоединится.
— Конечно. Как же без неё, — не сумела сдержать сарказм.
Дмитрий нахмурился:
— Что не так? Ты опять недовольна моей мамой?
— Нет, всё в порядке. Просто устала. Давай действительно отдохнём на выходных. Только ты и я.
Он просиял:
— Отличная идея! Можем поехать за город, на базу отдыха. Я знаю отличное место…
«Конечно знаешь», — подумала я. Наверняка там обрабатывал очередную жертву.
— Звучит заманчиво, — ответила я. — Но сначала ужин. Я приготовила твоё любимое блюдо.
Весь вечер я играла роль заботливой жены. Улыбалась, шутила, даже позволила ему поцеловать себя. Хотя каждый раз, когда он прикасался ко мне, хотелось отшатнуться. Как я могла не заметить фальшь в его словах, в прикосновениях? Как могла поверить, что этот человек любит меня?
На следующий день мы встретились с Наташей в её машине, припаркованной в двух кварталах от моего дома.
— Вот, смотри, — я передала ей флешку с копиями файлов. — Это всё, что я нашла. Он профессиональный аферист, Наташ. И, судя по всему, я не первая и не последняя его жертва.
Она просмотрела несколько файлов и присвистнула:
— Да уж… Впечатляет. Я нашла контакты тех женщин, которые подавали на него заявление. Одна согласилась встретиться. Сегодня.
— Я поеду с тобой. Уверена.
— А как же твой муж?
— Он думает, что я на работе. А вечером мы идём в ресторан — отмечать его новую работу. С его матерью, конечно же.
Наташа покачала головой:
— Всё это очень опасно, Вероника. Я бы на твоём месте просто ушла от него и подала на развод.
— И позволила бы ему найти новую жертву? Нет уж. Я хочу, чтобы он ответил за всё.
Мы встретились с Анной — одной из бывших жён Дмитрия — в тихом кафе на окраине города. Это была высокая, худощавая женщина лет сорока, с усталыми глазами и нервными движениями. Она вздрогнула, когда я показала ей фотографию Дмитрия.
— Да, это он, — сказала она тихо. — Только тогда его звали Дмитрий Соколов. И у него была борода.
— Расскажите, что произошло, — попросила я.
Она вздохнула, сжимая чашку с кофе:
— Мы познакомились на курсах английского языка. Он был таким внимательным, заботливым, говорил, что хочет семью, детей… А я была одинока после развода. У меня была квартира в центре города — от родителей. Мы встречались три месяца, потом он сделал предложение.
История звучала слишком знакомо. Я кивнула, чтобы она продолжала.
— После свадьбы он стал настаивать, чтобы мы продали квартиру и купили дом за городом. Говорил, что для детей нужен свежий воздух, пространство. Я согласилась. Мы нашли дом, внесли задаток. А потом я должна была подписать документы на продажу квартиры…
Она замолчала на секунду.
— Но что-то меня остановило. Я решила ещё раз всё проверить. Показала документы знакомому юристу. И оказалось, что я подписываю не просто договор купли-продажи. Там был пункт, по которому все деньги от продажи переводились на счёт, открытый на имя Дмитрия.
— И что вы сделали?
— Конечно, отказалась подписывать. Устроила скандал. А на следующий день он исчез. Забрал все свои вещи и пропал. Я пыталась его найти. Обратилась в полицию. Но там сказали, что доказательств мошенничества недостаточно. Он ведь не успел получить мои деньги.
— Его мать? — спросила я. — Вы знали его мать?
Анна кивнула:
— Да. Елена Петровна. Она постоянно вмешивалась в наши отношения. Давала советы, как нам жить. Именно она нашла тот дом за городом. Сказала, что это выгодное вложение.
— Они работали вместе, — заключила Наташа. — Семейный подряд.
— Именно, — Анна допила кофе. — После его исчезновения я наняла частного детектива. Он выяснил, что Дмитрий делал это не в первый раз. По крайней мере две женщины до меня потеряли недвижимость из-за него. Но доказать ничего не удалось.
— А сейчас? Вы готовы дать показания?
Анна покачала головой.
— Я просто хочу забыть эту историю. Мне повезло — я не потеряла квартиру. Не хочу снова проходить через весь этот кошмар.
Я не стала настаивать.
После встречи с Анной мы с Наташей поехали в офис. Она показала мне материалы дела, заведённого по заявлению другой женщины — Марины Викторовны.
— Схема всегда одна и та же, — сказала Наташа, просматривая документы. — Знакомство. Быстрое развитие отношений. Свадьба. Затем попытка завладеть недвижимостью.
— Единственное отличие — методы, — добавила я. — Иногда продажа и покупка нового жилья, иногда дарственная, иногда завещание. Но результат один — женщина остаётся без недвижимости. А твой муж и его мать исчезают.
— И никто до сих пор не привлёк их к ответственности, — Наташа вздохнула. — Они действуют грамотно. Никогда не доводят дело до явного мошенничества. Если женщина начинает что-то подозревать — просто исчезают. И находят новую жертву.
— А ещё они всегда уничтожают следы: меняют фамилии, номера телефонов, адреса…
— Но у меня есть доказательства, — я указала на флешку. — Там целый архив их схем.
— Этого может быть недостаточно, — Наташа покачала головой. — Нужно поймать их с поличным. Причём так, чтобы они не могли отвертеться.
Мы долго обсуждали возможные варианты. И к вечеру у меня появилась идея — рискованная, но потенциально эффективная.
Я решила устроить ловушку. Для Дмитрия и его матери. Дать им то, чего они хотят — но на моих условиях.
Вечером мы встретились в ресторане, как и планировали. Елена Петровна была в ударе — рассказывала о перспективах Дмитрия на новой работе, о том, какое прекрасное будущее нас ждёт. Я улыбалась и кивала, играя роль доверчивой жены.
— А как дела у твоей бабушки, Вероника? — вдруг спросила она, как бы между прочим. — Ты ездила к ней на выходных?
— Нет, не получилось, — ответила я. — Но мы разговаривали по телефону. Она неважно себя чувствует.
— Ох, как жаль, — Елена Петровна изобразила сочувствие. — А ей не одиноко одной? Может, её нужно навестить?
— Сейчас ей нужен покой. Врачи прописали постельный режим.
— Врачи? — переспросил Дмитрий. — Что с ней?
— Возрастное, — я пожала плечами. — В её годы уже сложно одной справляться с хозяйством. Она даже стала говорить о том, чтобы оформить дом на меня. Пока ещё может это сделать.
Они с матерью обменялись быстрыми взглядами. Я видела, как загорелись их глаза при мысли о лёгкой добыче.
— Это разумное решение, — медленно произнесла Елена Петровна. — В её возрасте нужно заранее позаботиться о таких вещах.
— Я думаю, что сейчас не время об этом говорить, — вмешался Дмитрий. — Пусть твоя бабушка поправится.
— Но ведь это важный вопрос, сынок, — возразила его мать. — Нужно позаботиться о будущем. Да и бабушке будет спокойнее, если она знает, что дом остаётся в надёжных руках.
— Вы правы, Елена Петровна, — я кивнула. — Я как раз хотела с вами посоветоваться. Бабушка настаивает, чтобы я приехала в ближайшие дни. Говорит, что хочет всё оформить официально.
— Прекрасная идея! — она чуть не подпрыгнула на стуле от возбуждения. — Мой знакомый нотариус мог бы помочь. Он даже может приехать к твоей бабушке домой, если ей тяжело передвигаться.
— Правда? Это было бы очень кстати.
— Конечно, дорогая. Я всё организую. Когда ты планируешь ехать?
— Думаю, в эти выходные.
— Замечательно! Дмитрий, конечно же, поедет с тобой. Правда, сынок?
Он кивнул, стараясь скрыть энтузиазм:
— Конечно. Я наконец познакомлюсь с твоей бабушкой.
— Она будет рада, — я улыбнулась, чувствуя, как они заглатывают наживку.
— Только есть одна проблема, — добавила я. — Бабушка очень консервативная и упрямая. Она хочет оформить дом только на меня. Говорит, что недвижимость должна передаваться только по женской линии.
Лицо Елены Петровны вытянулось, будто она проглотила лимон целиком.
— Это… несколько необычно, — произнесла она с напряжённой улыбкой, пытаясь сохранить лицо. — Но ведь вы с Дмитрием теперь одна семья. Может, ты могла бы объяснить ей?
— Я пыталась. Но вы же знаете пожилых людей, — я пожала плечами, как будто это была обычная семейная ссора о наследстве. — Она непреклонна.
Мать с сыном обменялись быстрыми, многозначительными взглядами. Я почти физически ощущала, как они пересматривают свои планы, как мгновенно включают «режим спасения ситуации».
— Ну что же, — наконец сказала Елена Петровна, приглаживая юбку и вновь принимая вид заботливой родственницы. — Главное, чтобы дом остался в семье. А там… разберёмся.
«Да, разберётесь, — подумала я, отпивая вино и сохраняя маску доверчивой невестки. — Только не так, как вы планируете».
Остаток вечера прошёл в обсуждении деталей предстоящей поездки к «бабушке». Я наблюдала за их воодушевлением, за их плохо скрываемой жадностью, и мне хотелось смеяться. Они не подозревали, что я знаю всё. Что я уже не жертва — я охотник.
Вернувшись домой, Дмитрий был необычайно нежен и внимателен. Он принёс мне чай в постель, массировал плечи, говорил, каким счастливым я его делаю. А я лежала рядом с человеком, которого ещё недавно считала любовью всей своей жизни — и чувствовала только отвращение.
Каждое его прикосновение вызывало во мне дрожь — но не от страсти, а от отвращения.
На следующий день я позвонила Наташе и рассказала о своём плане.
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросила она. — Это может быть опасно.
— У меня всё под контролем, — ответила я. — Главное, чтобы ты и твои коллеги были на месте в нужный момент.
— Мы будем. Но я всё равно беспокоюсь. Эти люди — профессиональные мошенники. Они могут что-то заподозрить.
— Они слишком увлечены перспективой получить дом, чтобы обращать внимание на детали. Доверься мне. Я знаю, что делаю.
Следующие два дня я провела, подготавливая ловушку.
Я наняла актрису пенсионного возраста на роль своей бабушки. Договорилась с настоящим нотариусом о сотрудничестве. Наташа организовала группу полицейских, которые должны были присутствовать при передаче документов.
Когда наступили выходные, план был готов.
Я сказала Дмитрию, что мы едем к бабушке в пригород. На самом деле мы направлялись в арендованный на день дом, где нас уже ждали «бабушка» и нотариус.
Елена Петровна, как мы и ожидали, настояла на том, чтобы ехать с нами. Она привезла своего нотариуса — полного, лысеющего мужчину с потными руками и бегающим взглядом. Я сразу поняла: подставное лицо.
— Это Виктор Андреевич, — представила его Елена Петровна. — Опытный юрист. Он поможет с оформлением всех документов.
Мы подъехали к дому — небольшому одноэтажному коттеджу, окружённому садом. Всё было идеально.
— Какой уютный домик! — проворковала Елена Петровна, оглядываясь. — Но требует ремонта. Наверное, бабушке тяжело за ним ухаживать?
— Она справляется, — ответила я, открывая дверь своим ключом.
Внутри нас встретила «бабушка» — актриса Нина Михайловна, которую я нашла через театральную студию. Она великолепно вжилась в роль: седая, немного сгорбленная, с проницательным взглядом из-под очков.
— Вероничка, внученька! — она раскрыла объятия. — Наконец-то приехала.
Я обняла её, шепнув:
— Всё готово.
Она едва заметно кивнула.
— Бабушка, познакомься: это мой муж Дмитрий и его мама — Елена Петровна.
— Очень приятно, — старушка оценивающе оглядела их. — Проходите, чаю попьём.
— А это кто? — она указала на нотариуса.
— Виктор Андреевич, юрист, — представила его Елена Петровна. — Мы подумали, что он может помочь с документами, о которых вы говорили.
— Ах да, документы… — Нина Михайловна хитро прищурилась. — Я уж и своего нотариуса пригласила. Вон он, в гостиной ждёт.
В гостиной действительно сидел настоящий нотариус — Игорь Валентинович — и ещё один мужчина в строгом костюме, сотрудник полиции в штатском.
Елена Петровна нахмурилась:
— А зачем два нотариуса?
— Для надёжности, — ответила бабушка. — Дело-то важное. Присаживайтесь, сейчас документы посмотрим.
Мы расселись вокруг стола. Игорь Валентинович достал папку с бумагами.
— Итак. Мы собрались для оформления дарственной на жилой дом, расположенный по адресу…
— Одну минуточку, — перебила Елена Петровна. — Может, сначала чаю? Обсудим все детали в непринуждённой обстановке?
— Успеем ещё чаю попить, — отрезала бабушка. — Сначала дело. Я уже всё решила. Хочу подарить дом моей дорогой внученьке. Она единственная, кто за мной ухаживает.
Дмитрий сидел напряжённый, постоянно вытирая вспотевший лоб. Он явно нервничал, видя, что ситуация развивается не по их сценарию.
— А что насчёт вашего зятя? — вмешался их нотариус Виктор. — Может быть, стоит оформить дом на обоих супругов?
— Нет-нет, — покачала головой бабушка. — Только на внучку. У нас в семье так заведено. Недвижимость переходит по женской линии.
Елена Петровна попыталась возразить, но её прервал звонок в дверь. Я пошла открывать — зная, кто это.
На пороге стояла Наташа в форме полицейского и двое её коллег.
— Добрый день, — сказала она официальным тоном. — У нас есть информация о возможной попытке мошенничества с недвижимостью по этому адресу.
Когда я привела полицейских в гостиную, воцарилась гробовая тишина. Дмитрий побледнел, а Елена Петровна вцепилась в сумку так сильно, что побелели костяшки пальцев.
— Что происходит?.. — выдавил Дмитрий.
Я встала в центре комнаты и спокойно произнесла:
— Когда я выходила замуж, я не призналась ни мужу, ни свекрови, что дом, в котором мы живём, принадлежит мне. И как же правильно я поступила.
Пауза. Все замерли.
— Потому что сразу после свадьбы они подошли ко мне с разговором. Я сказала им, что дом — бабушки, и она разрешила нам там жить. А потом они заговорили о другом. О том, что бабушка старая. Что дом нужно у неё отобрать. Что я должна подсунуть ей бумагу на подпись — и дом мой.
В комнате повисло напряжение.
— Что за бред ты несёшь? — выкрикнул Дмитрий, но голос его дрожал.
— Бред? — я достала флешку и подняла её так, чтобы все видели. — А как насчёт этого? Здесь вся информация о твоих предыдущих жертвах, Дмитрий. Или мне называть тебя Дмитрием Соколовым? Или Громовым?
Елена Петровна резко встала:
— Это клевета! Мы уходим!
— Боюсь, что нет, — спокойно сказала Наташа, перекрывая дверь. — У нас есть все основания для задержания вас обоих по подозрению в мошенничестве.
— А ещё у меня есть показания ваших предыдущих жертв, — добавила я. — И запись, на которой вы обсуждаете, как завладеть «бабушкиным» домом.
Бабушка встала и сняла очки.
— А мне можно идти? — спросила она с усмешкой. — Моя роль окончена.
— Спасибо, Нина Михайловна, — я улыбнулась. — Вы сыграли превосходно.
Дмитрий наконец понял, что попался. Он рванул к двери, но был остановлен полицейскими. Елена Петровна тоже попыталась уйти, но её усадили обратно.
Через несколько минут их увели, зачитывая права.
Когда всё закончилось, я осталась вдвоём с Наташей в гостиной.
— Не могу поверить, что всё сработало, — выдохнула она.
— Их самоуверенность сыграла против них, — я опустилась в кресло, чувствуя, как наконец-то отпускает напряжение. — Они были так увлечены мыслью о лёгкой добыче, что не заметили, как сами стали добычей.
Через полгода состоялся суд.
Благодаря собранным доказательствам, показаниям других пострадавших женщин и моему заявлению, Дмитрий и его мать получили реальные сроки за организованное мошенничество и подделку документов.
Я подала на развод.
И начала жизнь с чистого листа.
Дом остался моим — как и был.
Но теперь он казался другим. Как будто сам дом стал свидетелем моего преображения — от доверчивой женщины до женщины, которая научилась видеть ложь, распознавать манипуляции и принимать решения.
Я не просто защитила своё — я вернула себе силу.
И пусть они сидят там, за решёткой, и думают о том, как легко было всё забрать, и как тяжело — потерять всё.
Включая свободу.