Я думала, что сбежать от бывшего с дочерью — самое трудное, но я ошибалась. Возвращение в родной город стало настоящей бурей, к которой я была совершенно не готова.
Вернуться туда, откуда уехала с мечтами, было всё равно что записаться на удаление зуба без анестезии — ты знаешь, что это нужно, но всей душой хочешь избежать. Каждая улица, каждое знакомое лицо, даже запах воздуха кричали: «Ты — неудачница!»
Мама встретила нас у двери.
Соня, моей десятилетней дочери, хватило одного взгляда, чтобы выразить всё:
— Серьёзно, мама? Вот это и есть твой гениальный план?
Дома легче не стало.
— Ты даже не распаковалась, — вздохнула мама, стоя в дверях моей комнаты.
— Это стратегия. Вдруг мы уедем раньше, чем ты думаешь.
— Блестяще. Тогда, может, ещё и гордость свою вернёшь магическим образом? — фыркнула она и закатила глаза.
А уж за ужином…
— Я хочу жить с папой! — громко заявила Соня, швырнув вилку на тарелку. — Он хоть не тащит меня в какую-то дыру!
Мама открыла рот — явно хотела вставить своё “мудрое слово”, но я подняла руку. Она посмотрела на меня долго, а потом молча вернулась к супу. Сонины слова повисли в воздухе, как запах прокисшего молока.
В ту ночь я смотрела в трещины на потолке и понимала: так больше нельзя. Утром я пошла в центр занятости. Всё там было как в прошлом — душно, тесно и безнадежно скучно. Я листала объявления, когда вдруг услышала:
— Это что, Мила? Не может быть!
Я обернулась. Передо мной стоял Егор. Тот самый “парень с первой парты”, рядом с которым все мечтали сидеть в школе. Улыбка — всё та же. Тёплая. Честная.
— Егор…
Мы заговорили. Так легко, будто не прошло десятилетие.
— Не верится, что это ты, — усмехнулся он. — Совсем не изменилась, Мила.
— Лжец. Я на десять килограмм и десять тысяч сожалений больше.
— Ты всегда умела парировать. Некоторые вещи не меняются.
И вдруг, почти невзначай:
— Слушай, может, кофе? Поболтаем по-нормальному. Я угощаю.
— Кофе звучит… хорошо.
Но как только мы собрались выходить, дверь открылась, и в помещение вошла женщина в дизайнерском пиджаке и шпильках, острых как нож. Она стояла, как будто ожидала аплодисментов.
— Ну надо же! — пропела она. — Егор Артамонов собственной персоной. Как жизнь, золотой мальчик?
— Вика, — кивнул он, вежливо улыбаясь. — Давно не виделись. Не знал, что ты ещё в городе.
— “Ещё”? — вскинула она бровь. — Я здесь не “ещё”, я теперь… везде.
Её взгляд упал на меня.
— Мила? Серьёзно? Не узнаёшь? “Пухлая Вика”. Та, кто был невидимкой в школе?
И тут я вспомнила. Вика — та самая тихая, неуверенная, вечная тень в школьных коридорах. Но теперь она стояла передо мной уверенная, холодная и будто владевшая не только комнатой — всем городом.
— Конечно, помню. Давненько.
— Вот именно. И всё же — мы снова пересеклись. Забавно, правда? А что ты здесь делаешь? Не говори, что… ищешь работу?
— Именно так. Надо же платить по счетам.
— Ну, ты удачлива! У меня как раз открыта вакансия… уборщицы в городском кафе. Не переживай, Мила, ты быстро освоишься. Представь, бесплатный кофе в конце смены!
— Вика… — тихо вставил Егор, — может, сейчас не время…
— Ну что ты, я просто доброжелательная соседка! Это ведь и есть прелесть нашего городка, да?
Я почувствовала, как горит лицо. Всё во мне кричало: уходи! Но перед глазами всплыла Соня. Я не имела права на гордость.
— Ух ты, — натянуто улыбнулась я. — Такая возможность? Как же отказаться?
— Вот это настрой! Завтра в 7 утра. Не опаздывай.
Мои дни на новой работе были словно сцены из дешёвого ситкома, где я — неудачница в главной роли. Швабра, пятна, кофе, крошки… и, конечно, Вика.
Каждое утро она появлялась в кафе.
— Ой! — “нечаянно” роняла латте. — Какая я неловкая! Мила, дорогая, ты ведь не откажешься это убрать? У тебя это так хорошо получается.
— Конечно, Вика. Надо же спасать твои дизайнерские туфельки.
— Вот это дух! Командный игрок.
На следующий день — сахар на полу. Потом — сдвинутые стулья, липкие столы. Я стала сомневаться, что это просто “хаос работы”.
Дома тоже не лучше — Соня злилась всё больше. Я видела в её глазах: я подвела её.
Однажды, убирая стойку, я увидела объявление: “Официантка требуется”. Я решилась. Подошла к управляющему — мистеру Ларкину — и спросила, можно ли сменить должность.
К моему удивлению, он сразу согласился.
На следующий день, когда Вика зашла, ожидая увидеть меня со шваброй — я вышла с подносом. Она не ожидала.
— Ого, Мила. Карьерный рост?
Но за её улыбкой сквозило раздражение. Я почувствовала маленькую, но важную победу.
Я уже и забыла, каково это — волноваться перед свиданием. Егор выбрал уютный ресторан с мягким светом и свечами. Я снова чувствовала себя… женщиной, не просто матерью, бегущей от прошлого.
— Ты отлично выглядишь, — сказал он, — хотя и в фартуке ты была ничего.
— Это мои супер-кроссовки. Последний писк моды среди уборщиц.
Мы болтали, вспоминали школу, смеялись. Всё было идеально… до тех пор, пока не услышала этот голос:
— Ну надо же. Мила. И в платье, смотрю.
Я обернулась. Передо мной стоял Даниил. Бывший. С наглой ухмылкой и видом, будто только что сошёл с яхты.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Просто хотел сказать, что забираю Соню. Она заслуживает большего, чем эта… жалкая жизнь.
Мой мир начал рушиться.
— Ты не можешь просто…
— Могу и сделаю.
Егор обернулся ко мне:
— У тебя есть дочь? Ты не говорила…
— Я хотела. Сегодня…
— Не волнуйся, Егор, — усмехнулся Даниил. — Просто решил открыть тебе глаза, с кем ты связываешься.
Егор отодвинул стул:
— Думаю, вам надо это обсудить.
И ушёл.
— Отлично прошло, да? — ухмыльнулся Даниил. — Не переживай, Соню я не заберу. В мою новую жизнь такие… “дополнения” не вписываются.
— Тогда зачем ты здесь?
— Одна знакомая попросила. Сказала, ты “строишь роман”. Я решил помочь.
И я поняла. Конечно же, Вика.
После этого вечера я чувствовала, что вселенная окончательно сдалась на мне. Я взяла выходной и посвятила день Соне.
Мы устроили пикник во дворе. Одеяло, бутерброды, её любимые снеки. Мы смеялись, спорили, на кого похожи облака — на кроликов или динозавров.
И вдруг…
— Привет, — раздался голос Егора. — Я подумал, может, цветы поднимут настроение.
Соня ахнула:
— Цветы? Мне?
— Только тебе, — подмигнул он.
Она умчалась за вазой.
Егор подошёл ближе:
— Можем поговорить?
— Если ты хочешь знать про Даниила — я скажу. Он мне изменял. Много лет. Когда я узнала — уехала. С Соне. Вернуться сюда было единственным вариантом.
— Мне жаль, Мила. Но я пришёл не про него. А про Вику.
— Что с ней?
— С тех пор, как я вернулся, она… намекала, что хочет “воссоздать” нечто, чего никогда и не было.
Я вздохнула. Пазл сложился.
— А то, что у меня есть дочь… это тебя не пугает?
— Пугает? Мила, такие девочки, как Соня — лучшее, что есть в этой жизни.
Соня вернулась, сияя.
— Ну что, поехали куда-нибудь весёлое?
Позже, на ярмарке в соседнем городке, мы ели сладкую вату, смеялись, и я смотрела, как Егор выигрывает ей игрушку на автомате. Он смотрел на неё, будто она — центр вселенной.
И я позволила себе поверить:
Может быть, у нас всё-таки всё получится.