«Свадьбы не будет: жених с мамашей пытались отжать квартиру»
— Ну и что теперь? — голос Анны дрожал, но она упёрлась взглядом в Дмитрия, который сидел за столом, ссутулившись, и нервно мял в руках бумажную салфетку. — Что ты мне скажешь? Я всё слышала. Каждое слово.
Он молчал, а Ольга Сергеевна — ухоженная, гладко причесанная, с этой своей нарочито ласковой улыбкой — шагнула ближе и попыталась положить руку Анне на плечо.
— Доченька, давай без трагедий. Ты неправильно всё поняла.
— Неправильно? — Анна даже засмеялась, но смех её был злым, чужим. — Я стояла за стенкой, как дура, слушала вас. Вы собирались выкинуть меня на улицу.
В комнате повисла тишина, и в этой тишине Анна вдруг услышала — как за окном хлопнула дверь чужой квартиры, как в соседней комнате тикнули часы, как из крана на кухне упала капля воды. Всё казалось слишком громким, слишком настоящим, будто мир специально подчеркивал: всё происходящее реально.
Дмитрий поднял глаза. В них — ни следа любви, только жалкое бессилие.
— Я не хотел так…
— Но сделал! — перебила Анна.
И в этот момент она почувствовала: что-то внутри оборвалось. Свадьбы не будет. Никогда.
Ещё утром этот день обещал быть обычным. Работа, звонок подруге, в голове — мысли о том, какие серьги надеть на свадьбу. А вечером вот оно: предательство, хищный план, нарисованный двумя людьми, которым она доверяла.
Анна прошла в комнату и прислонилась к стене. Всё её тело мелко дрожало. Она вдруг вспомнила, как в детстве боялась темноты — накрывалась одеялом с головой и думала, что если спрячется, то чудовище уйдёт. Но чудовище тогда жило только в воображении. А вот это, сегодняшнее — вполне реальное.
Ей хотелось кричать, бить посуду, выбросить обоих на лестничную площадку прямо сейчас. Но неожиданно для себя она почувствовала странное спокойствие. Словно сердце сказало: жди, не торопись, у тебя ещё есть игра.
В дверь позвонили.
Трое замерли. Анна, словно в замедленной съёмке, пошла открывать. На пороге стояла её соседка — тётя Лида, бывшая медсестра, сухонькая женщина лет семидесяти с острыми глазами.
— Ань, у тебя всё в порядке? — сразу спросила она. — Голоса, шум какой-то.
Анна посмотрела на неё и вдруг, сама не ожидая, произнесла:
— Нет. У меня ничего не в порядке.
Соседка прошла внутрь, взглянула на Дмитрия и Ольгу Сергеевну, и в её лице что-то переменилось: опыт человека, прожившего жизнь, умеющего сразу отличить ложь от правды.
— Вы кто такие? — строго спросила она.
— Родственники, — поспешно ответила Ольга Сергеевна, но взгляд отвела.
— Родственники? — тётя Лида смерила её холодным взглядом. — Ясно. Знаем мы таких родственников.
Анна почувствовала, как в груди зарождается благодарность к этой старой женщине. Будто сама судьба послала ей союзника в нужную минуту.
— Они собирались обмануть меня, — сказала она тихо, но твёрдо.
Тётя Лида присвистнула.
— Ну и сволочи, — произнесла она, не стесняясь. — А ты что стоишь? Гони их к чёрту!
Дмитрий встал.
— Анна, давай поговорим спокойно. Я люблю тебя.
— Любишь? — переспросила она. — Я теперь знаю, что именно ты любишь.
Соседка встала рядом с Анной, как будто охраняла её.
— Так, голубчики, собираем свои вещички и айда отсюда, пока я полицию не вызвала, — сказала она, и в её голосе было столько железа, что Дмитрий невольно отступил.
Ольга Сергеевна поджала губы, взяла сына под руку и направилась к двери.
— Вы ещё пожалеете, — бросила она на прощание.
— Может быть, — ответила Анна. — Но точно не с вами.
Дверь захлопнулась.
Когда квартира опустела, Анна вдруг села на пол прямо в прихожей. Тётя Лида рядом тоже опустилась, тяжело вздохнув.
— Вот ведь гады, — сказала она. — А ты, девочка, крепись. Такие раны быстро не заживают.
Анна закрыла лицо руками.
— Я так боялась остаться одна… — прошептала она.
— А теперь подумай, — сказала соседка, положив руку ей на плечо. — Лучше быть одной, чем с такими. Уж поверь старой бабе.
И Анна вдруг впервые за этот вечер расплакалась. Не от слабости, а от освобождения.
На следующий день жизнь будто пошла по инерции. Работа, звонки, смс от подруг с сочувствием. Но внутри Анны началась борьба. Она не умела быть жестокой, всегда старалась оправдывать людей. Но теперь ей придётся учиться защищать себя.
А к вечеру появился новый удар.
Позвонили в дверь. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти, строгий, с портфелем в руках.
— Вы Анна Петровна? — спросил он.
— Да.
— Я из нотариальной конторы. Пришёл уточнить документы, которые вы вчера якобы хотели оформить.
Анна побледнела.
— Какие документы?
— Доверенность на ваше жильё. Здесь указано, что вы согласились.
Она с ужасом поняла: Ольга Сергеевна и Дмитрий всё же успели провернуть часть аферы. Подделали подпись? Подсунули какие-то бумаги?
Мужчина ждал ответа.
Анна впервые в жизни ощутила не просто злость, а настоящий холодный страх.
— Какие ещё документы? — голос Анны сорвался.
Нотариус — сухой, аккуратный человек с серыми глазами — пожал плечами.
— Вот копия. Вчера ваш жених и его мать заявили, что вы устно согласились, и нужно лишь заверить бумагу. Подпись, правда, подозрительно неровная. Поэтому я решил уточнить лично.
Анна взяла листок. Там была её подпись — или что-то, очень на неё похожее. Слегка дрожащая, корявая, но вполне убедительная для чужого глаза.
— Это подделка, — сказала она глухо.
— Я так и подумал, — кивнул нотариус. — Но вы должны понимать: если они решат идти до конца, могут начаться серьёзные неприятности. Суд, экспертиза…
Анна прислонилась к стене. У неё в голове гудело: не отпустят. Будут давить. Они привыкли жить хитростью, и такие не останавливаются.
— Спасибо, что пришли, — сказала она. — Хоть кто-то оказался честным.
Мужчина кивнул и ушёл, оставив её с копией липовой доверенности.
Вечером позвонила подруга Света.
— Ну как ты? — спросила она.
— Света, они подделали мою подпись, понимаешь? — Анна почти кричала в трубку. — Хотели у нотариуса провернуть аферу.
— Да ну! — подруга ахнула. — Это уже уголовка!
— Знаю. Но они же мать с сыном, спаянные одной целью. У них наверняка и связи есть.
Света замолчала на секунду.
— Слушай, у меня знакомый адвокат. Он не дешёвый, но настоящий бульдог. Может, к нему?
Анна колебалась. Никогда раньше ей не приходилось обращаться к юристам. Всегда казалось: закон где-то далеко, для других. Но теперь выбора не было.
— Давай телефон, — сказала она.
Через день она сидела в кабинете у адвоката. Мужчина в дорогом костюме, с ухоженной бородкой, пролистывал копию доверенности.
— Подделка, сто процентов, — сказал он. — Но такие вещи нужно сразу фиксировать. Пишем заявление в полицию, идём в Росреестр, блокируем любые сделки с квартирой.
Анна кивала.
— И ещё, — продолжил адвокат. — Готовьтесь к тому, что они будут давить морально. Придут, позвонят, будут пугать. Но вы держитесь.
Она слушала его и думала: как же я дошла до этого? Ещё месяц назад я выбирала свадебные серьги, а теперь собираюсь писать заявление на человека, которого считала будущим мужем.
Ночью не спалось. В квартире было тихо, только за окном шуршал ветер. Анна ходила из угла в угол, словно зверь в клетке.
И вдруг за дверью раздался шорох. Как будто кто-то возился с замком.
Сердце ухнуло. Она осторожно подошла, прислушалась. Металлический звук, тихие шаги.
— Кто там?! — крикнула она.
Шорох стих. Потом быстрые шаги по лестнице, хлопнула дверь подъезда.
Анна стояла, прижимая к груди телефон. В голову полезли страшные мысли: они пришли. Хотели вломиться. А что если в следующий раз у них получится?
Утром она позвонила тёте Лиде. Рассказала про ночной визит.
— Знаю я таких, — сказала соседка мрачно. — У нас в восьмидесятых один такой квартирку у вдовы отжал. Не дай Бог, конечно, но лучше держать ухо востро. Я буду присматривать.
И с тех пор тётя Лида стала её ангелом-хранителем. Каждую ночь — свет в её окне, каждый день — звонок: «Ты дома? Всё в порядке?»
Но враги тоже не дремали. Через неделю Анне позвонил сам Дмитрий.
— Нам надо встретиться, — сказал он.
— Нам нечего обсуждать.
— Это серьёзно, — голос был напряжённый, почти угрожающий. — Либо мы решаем всё миром, либо…
— Либо что? — Анна стиснула зубы.
— Либо у тебя будут большие проблемы.
Она повесила трубку и тут же написала адвокату.
Встреча всё равно состоялась — не по её воле. На выходе с работы её поджидала Ольга Сергеевна. Женщина в дорогом пальто, с выражением холодной решимости.
— Анна, милая, ты ещё пожалеешь, что пошла против нас, — сказала она тихо, так, что прохожие не услышали. — Ты думаешь, квартира тебе что-то даст? Она станет твоей могилой.
Анна замерла. Эти слова прозвучали страшнее любого официального предупреждения.
— Убирайтесь из моей жизни, — прошипела она и быстро пошла прочь. Но страх поселился внутри.
С каждым днём давление усиливалось. Письма в почтовом ящике без обратного адреса. СМС с угрозами. Однажды на двери кто-то написал чёрным маркером: «Продавать добровольно или пожалеешь».
Анна перестала спать. Она похудела, стала нервной, раздражительной. И в какой-то момент подумала: а ведь они могут довести меня до нервного срыва. И тогда я сама откажусь от квартиры, лишь бы отстали.
Но тут вмешалась тётя Лида.
— Слушай, девочка, я не могу смотреть, как тебя жрут заживо. Давай так: у меня есть внук, он опер в уголовке. Я его подключу.
И в квартиру Анны впервые пришёл настоящий союзник — молодой парень с усталым лицом и внимательными глазами.
— Тут явно группа работает, — сказал он, прослушав её историю. — Такие, как ваш бывший, редко сами всё придумывают. За ними кто-то стоит.
Анна поняла: всё гораздо страшнее, чем казалось.
Через неделю Дмитрия арестовали. Подделка документов, попытка мошенничества, угрозы. Но радости это не принесло: Анна знала, что его мать останется на свободе. И что у таких женщин хватит злобы и ума мстить.
И действительно. Ольга Сергеевна пришла к ней сама. Без стука, без звонка. Просто ворвалась, пока Анна открыла дверь курьеру.
— Ты его посадила! — закричала она. — Ты сломала ему жизнь!
— Он сам себе её сломал, — тихо ответила Анна.
— Нет! Это ты! — женщина тряслась от ярости. — Прокляну тебя! Пусть у тебя никогда не будет семьи, детей, счастья!
Она плюнула на пол и ушла, хлопнув дверью так, что дрогнули стены.
Анна стояла посреди квартиры, чувствуя, что проклятие действительно осело где-то внутри. И только тогда впервые подумала: а вдруг она права? Вдруг после этого я никому не смогу доверять?
Жизнь шла дальше. Но уже без прежней наивности. Словно Анна прошла сквозь огонь и выжила, но волосы опалены, кожа в шрамах.
И всё же однажды вечером, когда она возвращалась с работы, у подъезда её встретил тот самый молодой опер, внук тёти Лиды.
— Всё будет хорошо, — сказал он вдруг. — Только держись.
И Анна впервые за долгое время улыбнулась. Пусть робко, но искренне.
Может быть, всё действительно будет хорошо. Только не сразу.