Ресторан утопал в мягком свете. Белые скатерти, приглушённые разговоры… всё раздражало Дмитрия. Он сидел за столиком, ожидая девушку, которую ему навязал отец. Он пришёл назло, из принципа, не веря, что шантаж отца реален, но рисковать не стал.
— Простите, вы… Дмитрий? — раздался голос.
Он поднял взгляд. Перед ним стояла девушка в тёмно-зелёном платье, с прямой осанкой и тростью в руке. Александра была красива — глубокие серые глаза, высокий лоб и губы на грани улыбки.
— Да. Дмитрий, — он машинально встал.
Александра села, не отводя взгляда. Он старался не смотреть на её ногу, но заметил, что она двигалась с трудом.
— Так, значит, это свидание по приказу? — с усмешкой произнесла она.
— Что-то вроде. Мой отец довольно… настойчив.
— А ваш — не единственный такой, — усмехнулась она. — Но мне сказали, что ты не согласишься.
— Я и не согласился бы. Но… шантаж работает.
— Прекрасное начало, — хмыкнула она. — А хочешь, я тебя освобожу? Скажу твоему отцу, что ты был ужасен.
Он удивился её прямоте.
— А ты? Почему ты пришла?
— Потому что я устала быть героиней. Папа думает, что я должна выйти замуж, чтобы доказать всем, что я «нормальная». А я просто хотела увидеть, что будет.
Молчание прервал Дмитрий:
— Ты хочешь заказать десерт? Тут потрясающий тирамису.
Она рассмеялась — искренне и грустно.
— Потрясающе. Значит, теперь ты будешь учиться быть обычным человеком, а не сыном Виктора Андреевича?
Он впервые посмотрел на неё не как на объект манипуляций, а как на человека. Что-то в её прямоте и лёгкой самоиронии зацепило.
— Знаешь, — сказал он, — я не думал, что ты такая.
— А ты не такой уж и подонок, как я ожидала.
Они засмеялись. А потом вечер пошёл иначе. Легко и честно. Они делили тирамису и рассказывали глупые истории из детства. Когда вечер подошёл к концу, он не хотел уходить.
— Провожу тебя? — спросил он.
— С тростью? Ну-ну, — она усмехнулась, но руку ему протянула. Он впервые почувствовал не жалость, а уважение.
Свадьба была скромной, как и хотела Александра. За недели, что они виделись, Дмитрий заметил, что начал ждать их встреч. Улыбка Александры, её уверенность — всё это проникло в него глубже, чем он хотел признать.
Но брачная ночь — это другое.
Они вошли в спальню молча.
— Стесняешься? — спросила она. — Это всё… слишком быстро.
— Согласна, — кивнула она. — Но выбора нам не оставили.
Дмитрий шагнул ближе, желая прикоснуться к ней. Он провёл рукой по её щеке, и она вздрогнула.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — тихо проговорила она. — Пока не поздно.
Александра подошла к зеркалу, расстегнула молнию платья и повернулась к нему спиной. Её плечо было усыпано глубокими, грубыми шрамами.
— Это не просто падение, да? — осёкся Дмитрий.
— Меня не просто сбила машина. Меня сбил отец, — тихо ответила она. — Он был пьян. Мама ушла, я выбежала за ней на улицу… он поехал за мной и не затормозил. Я выжила, но нога… и плечо… Эти шрамы — часть меня.
Он смотрел на неё, и мир внутри него рушился.
— Почему ты не сказала?
— Потому что хотела, чтобы ты увидел не мою историю. А меня.
Она обернулась. И теперь он впервые увидел её по-настоящему: не прячущуюся, настоящую и невероятно сильную.
— Прости, что не сразу понял, кто ты, — выдохнул он. — Я был слеп.
Он обнял её. В ту ночь он впервые прижался к человеку, которого не выбирал, но который стал его сердцем.
Прошло три месяца. Дмитрий изменился: бросил пустую жизнь, вставал рано и пил кофе с Александрой. Они стали близки. Но однажды он нашёл её с письмом в руках, с бледным лицом.
— Это из полиции, — сказала она.
В письме говорилось, что её отец, осуждённый за причинение ей вреда, просит о смягчении наказания, и её мнение может повлиять на его досрочное освобождение.
— Это бред! Он чуть не убил тебя! — взорвался Дмитрий.
— Тише, — перебила она. — Я не собираюсь его прощать. Просто… я ничего не чувствую. И от этого страшно. Я всё детство мечтала, что он попросит прощения, а теперь — пустота.
Дмитрий обнял её:
— Ты не обязана ничего прощать.
— А если я хочу? Не для него. Для себя. Чтобы перестать быть жертвой.
— Ты уже не жертва, — сказал он твёрдо. — Ты — победитель.
Письмо она подписала. Без драмы. Просто отпустила прошлое.
Прошло ещё время. Дмитрий открыл свою мастерскую по реставрации мебели. Александра помогала ему. Однажды его отец, Виктор Андреевич, позвонил, недоумевая: «Мастерская? А как же MBA?»
— Я счастлив, папа. И больше не твой проект, — ответил Дмитрий. Это было почти признание.
Однажды вечером они сидели на балконе.
— Знаешь, — сказала Александра, — я рада, что в первый вечер ты думал обо мне, как о хромой невесте по расчёту.
— Прости…
— Не надо. Потому что потом ты увидел не ноги. А меня.
Спустя год она оставила трость. Не потому что стало легко. А потому что научилась опираться не на дерево, а на любовь.