Господи, да что ж ты не открываешься-то?… — бормотала Алла, пытаясь вставить ключ в замочную скважину. Ключ упорно не хотел поворачиваться.
— Может, не тот ключ? — предположила соседка Нина Павловна, возвращавшаяся с прогулки с собачкой. — А то у вас там такая приятная женщина квартиру прибирает, может, замок поменяла?
— Какая женщина? — Алла замерла с ключом в руке. — У меня никого не должно быть. Я две недели в командировке была.
— Ну как же! Вера Петровна, такая интеллигентная дама. Говорит, вы ей разрешили пожить, пока вещи разбирает…
Алла почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она точно никому не разрешала жить в квартире. Да, отдала ключи Кате, чтобы забрала свои вещи, но…
Наконец замок поддался. Алла толкнула дверь и застыла на пороге. Из кухни доносился звук льющейся воды и негромкое пение. А в прихожей стояли чужие ботинки и зонтик, которого она точно никогда не видела.
— А, вы уже вернулись? — из кухни выглянула женщина лет пятидесяти в домашнем фартуке. — А я как раз ужин готовлю. Вы, наверное, с дороги голодная?
— Простите… Вы кто? — только и смогла выговорить Алла.
— Как кто? Я же Катина мама, Вера Петровна, — женщина приветливо улыбнулась. — Катюша сказала, что вы разрешили мне тут пожить, пока она с переездом решает. Я тут порядок навела, между прочим. А то пыли было…
Алла медленно опустила сумку на пол. В голове крутился миллион вопросов, но первым вырвалось: — Где Катя?
— А она на собеседовании сейчас. Работу ищет, умница моя. Вы знаете, она так расстроилась, что пришлось от вас съехать — говорит, вы ей как старшая сестра были…
Алла прислонилась к стене. Старшая сестра? Это та самая Катя, которая задолжала ей за три месяца и съехала, оставив записку «извините, сейчас нет возможности заплатить»?
— Вера Петровна, — как можно спокойнее начала Алла. — А что именно вам Катя рассказала? Про нашу… ситуацию?
— Ну как что? Что вы ей разрешили вещи оставить, пока она новое жильё ищет. Что вы всегда её поддерживали, помогали. Вот и сейчас разрешили мне тут пожить пару дней…
«Пару дней?» — Алла посмотрела на календарь. Она отсутствовала две недели.
— Проходите, присаживайтесь, — засуетилась Вера Петровна. — Я тут пирожки испекла. И котлетки ваши любимые, как Катюша научила — с сыром внутри…
Алла механически опустилась на стул. В её собственной кухне пахло чужим уютом. На подоконнике появились герани в горшках, на стене — новый календарь с котятами, а из шкафа выглядывала незнакомая кружка с надписью «Любимой мамочке».
— А где ваши вещи, Вера Петровна? — осторожно поинтересовалась Алла.
— В комнате Катюши, конечно. Я там так хорошо устроилась! И соседи у вас замечательные — Нина Павловна каждый вечер заходит на чай, и Михаил Степанович сверху — такой интересный мужчина…
«Господи, она уже и с соседями подружиться успела,» — промелькнуло в голове у Аллы.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Нина Павловна с пакетом:
— Вера Петровна, я вам тут творожку принесла, как обещала… Ой, Аллочка! А мы вас только через неделю ждали! Вера Петровна говорила…
— Что говорила? — резко спросила Алла.
— Ну как же… Что вы её попросили квартиру посторожить, пока сами в санатории отдыхаете…
— В санатории? — Алла почувствовала, как комната начинает кружиться. — Я была в командировке. В Новосибирске.
— Ой, а Катенька говорила… — начала было Нина Павловна, но осеклась, заметив, как изменилось лицо Веры Петровны.
— В какой командировке? — растерянно переспросила та. — Катя сказала, вы в санаторий уехали, на месяц как минимум. И что разрешили нам тут пожить, пока она работу не найдёт…
В дверь снова позвонили. На пороге стоял мужчина в строгом костюме:
— Добрый вечер! Я по поводу залога. Вера Петровна, вы обещали сегодня… — он запнулся, увидев Аллу. — Простите, а вы кто?
— Я хозяйка квартиры, — медленно произнесла Алла. — А вы?
Мужчина растерянно перевёл взгляд с неё на Веру Петровну:
— Но… мне сказали… То есть, Екатерина сказала, что её мама — хозяйка квартиры, и готова сдать комнату…
Повисла тяжёлая тишина. Вера Петровна побледнела и опустилась на стул:
— Катя… Что же ты наделала…
В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге появилась сама Катя — румяная с мороза, с пакетами в руках:
— Мам, я принесла твой любимый пирог! А ещё… — она осеклась, увидев собравшуюся компанию. — Алла? Вы же должны были…
— В санатории быть? — Алла встала. — Или в командировке? Или где ещё, Катя? Рассказывай. И желательно правду — в кои-то веки.
Вера Петровна смотрела на дочь потерянным взглядом:
— Катюш, что происходит? Почему этот человек говорит про какую-то сдачу комнаты?
— Мам, я всё объясню! — Катя нервно теребила ремешок сумки. — Просто так получилось… У меня проблемы с деньгами, я не могла заплатить за квартиру…
— За которую ты мне должна уже за три месяца, — вставила Алла.
— Что? — Вера Петровна схватилась за сердце. — Как должна? Катя, ты же говорила, что всё в порядке! Что вы с Аллой как сёстры!
— А ещё она сказала, что может распоряжаться квартирой? — Алла повернулась к мужчине в костюме. — И что именно вам она обещала?
— Я… мне нужны были деньги срочно, — Катя опустила голову. — Я думала, если сдам комнату, смогу расплатиться с долгами…
— С какими долгами, Катюша? — Вера Петровна побледнела еще больше. — Ты же говорила, что нашла хорошую работу в банке!
— Нет у меня никакой работы! — вдруг выкрикнула Катя. — И не было! Я всё потеряла три месяца назад. И квартиру не могла оплачивать, и тебе правду сказать боялась…
Алла молча наблюдала эту сцену. Ей вдруг вспомнилось, как три месяца назад Катя впервые задержала оплату. Как просила войти в положение, как обещала вот-вот заплатить…
— Простите, — подал голос мужчина в костюме. — Но я правильно понимаю, что квартира не сдаётся?
— Правильно, — кивнула Алла. — Можете идти.
Когда за риелтором закрылась дверь, в прихожей повисла тяжелая тишина. Нина Павловна тихонько выскользнула за дверь, пробормотав что-то про «семейные дела».
— Мам, — тихо произнесла Катя. — Ты только не волнуйся. Я всё исправлю…
— Исправишь? — Вера Петровна горько усмехнулась. — Как ты это исправишь, Катя? Ты обманула меня. Обманула Аллу. Пыталась сдать чужую квартиру! Я две недели жила здесь, считая, что всё по-честному. Готовила, убирала, с соседями подружилась… А оказывается…
Алла вдруг заметила, как дрожат руки у Веры Петровны. Немолодая женщина, приехавшая помочь дочери, оказалась впутана в некрасивую историю.
— Вера Петровна, — мягко сказала Алла. — Давайте я сделаю чаю. А потом спокойно поговорим.
— Какой чай… — Вера Петровна встала. — Я сейчас же соберу вещи и уеду. Простите меня, ради бога. Я даже не представляю, как вы, наверное, злитесь…
— Мам, куда ты поедешь на ночь глядя? — всполошилась Катя.
— А ты-то куда денешься? — вдруг спросила Алла. — У тебя же, как я понимаю, жилья сейчас нет?
Катя покраснела:
— Я у подруги пока… В коридоре на раскладушке…
Вера Петровна охнула и опустилась на стул:
— Господи, во что же ты нас втянула…
— Так, давайте начистоту, — Алла решительно поставила на стол чашки. — Катя, сколько ты должна и кому?
— Вам за три месяца… — Катя запнулась. — И ещё кредит в банке. Я пыталась найти работу, правда пыталась! Но везде отказы. А потом придумала с комнатой… Думала, если сдам, хотя бы часть долга отдам.
— И что, много желающих нашла? — усмехнулась Алла.
— Двое внесли задаток, — совсем тихо ответила Катя.
— Господи! — простонала Вера Петровна. — Ещё и задатки взяла! За чужую квартиру!
— Я верну! Я устроилась официанткой, через месяц первая зарплата…
— Через месяц? — перебила Алла. — А эти люди где-то ждут, пока ты им задаток вернешь? И я, получается, тоже подожду? И банк твой подождёт?
Катя молчала, опустив голову. По щекам текли слёзы.
— Знаете что, — вдруг сказала Вера Петровна, выпрямившись. — У меня есть сбережения. Небольшие, на чёрный день берегла…
— Вера Петровна, нет, — твердо сказала Алла. — Ваши сбережения пусть остаются при вас. Не для того вы их копили, чтобы покрывать… такие истории.
Катя всхлипнула в углу.
— Значит так, — Алла достала блокнот. — Пишем сейчас расписку. С графиком платежей. Официантка, говоришь? Сколько обещают платить?
— Тридцать тысяч…
— Хорошо. Значит, пятнадцать отдаешь мне. Пять — тем, кому задатки должна. Остальное — в банк и на жизнь. Вера Петровна, вы можете остаться здесь ещё на три дня, пока не найдете жилье. А ты, Катя…
— А что я? — подняла заплаканное лицо Катя.
— А ты едешь к своей подруге. И чтобы каждый месяц в строго оговоренное число — платеж. Иначе разговор будет другой.
— Алла, спасибо вам, — тихо сказала Вера Петровна. — Но я сегодня же уеду. Не могу я здесь оставаться после такого…
— И куда вы поедете? В гостиницу? На вокзал? — Алла покачала головой. — Оставайтесь. Три дня ничего не решат. А вот голову на свежую нужно приложить — как дальше быть.
Катя робко подняла руку:
— Алла Сергеевна, а можно я тоже останусь? Я бы помогла маме вещи собрать…
— Нет, — отрезала Алла. — Ты уже достаточно «помогла». Вещи свои забери и к подруге. Время ещё детское — доберешься.
Когда за Катей закрылась дверь, Вера Петровна обхватила голову руками:
— Как же так получилось? Я же учила её честности, порядочности… Откуда это всё?
— Знаете, — Алла присела рядом, — иногда дети вырастают совсем не такими, как мы их учим. Но сейчас важно другое — что делать будем?
— Делать будем вот что, — Алла достала телефон. — Сейчас звоним этим людям с задатками. Пусть приедут, вернем деньги. Объясним ситуацию. Потом…
— У меня есть квартира в Саратове, — вдруг сказала Вера Петровна. — Однушка. Я её сдаю. Может, продать? Расплатиться с долгами Кати…
— Даже не думайте! — резко ответила Алла. — Вы что, всю жизнь собираетесь её проблемы решать? Пусть учится отвечать за свои поступки.
Они просидели за кухонным столом до поздней ночи. Вера Петровна рассказала, как Катя с детства была способной девочкой, как хорошо училась в школе, поступила в престижный вуз. А потом что-то надломилось — начала врать по мелочам, пропускать занятия, занимать деньги…
— Я всё думала — переходный возраст, перебесится. Потом — молодая ещё, жизни не знает. А теперь вот…
Алла слушала и думала о том, как странно устроена жизнь. Ещё утром она была готова вызвать полицию, обнаружив в своей квартире постороннего человека. А сейчас сидит на кухне с этой немолодой женщиной, у которой в глазах столько боли и растерянности, и понимает — нет, не чужой она человек. Просто запуталась, поверила дочери, хотела помочь…
На следующее утро приехали «квартиранты» забирать задатки. К счастью, обошлось без скандала — люди оказались понимающие, видя искреннее раскаяние Веры Петровны и твёрдое обещание Аллы вернуть деньги.
Катя пришла к обеду — притихшая, с опущенной головой. Принесла расписку о возврате долга, заверенную у нотариуса, и квитанцию о первом платеже — оказывается, заняла денег у подруги.
— Мам, прости меня, — она пыталась обнять Веру Петровну, но та отстранилась.
— Не сейчас, Катя. Мне нужно время, чтобы всё осмыслить. И тебе, наверное, тоже.
Вечером Вера Петровна собрала вещи:
— Алла, я не знаю, как вас благодарить. Вы могли устроить такой скандал…
— Могла, — согласилась Алла. — Но знаете… иногда стоит просто по-человечески поговорить. Хотя, конечно, ситуация некрасивая.
— Вы очень добрый человек, — Вера Петровна помолчала. — Только вот Катю, пожалуйста, не прощайте так просто. Пусть выплатит всё до копейки. Ей это нужно — понять цену своим поступкам.
Вера Петровна уехала к сестре — благо, та жила недалеко. Катя исправно приходила каждый месяц с платежами, но Алла видела — что-то в ней изменилось. Исчезла прежняя легкомысленность, появилась какая-то взрослая серьезность.
— Знаете, — сказала она однажды, отдавая очередной платеж, — я ведь теперь не только официанткой работаю. Устроилась по утрам уборщицей в офис. И на курсы бухгалтерские записалась — дистанционно, по вечерам учусь.
Алла молча кивнула. Она уже знала об этом от Веры Петровны — та изредка звонила узнать, как идут дела с выплатами.
— А мама… мама со мной до сих пор толком не разговаривает, — Катя вздохнула. — Только о погоде и о здоровье. Думаете, простит когда-нибудь?
— Простит, — уверенно ответила Алла. — Но не забудет. И правильно сделает — такие уроки забывать нельзя.
Прошло полгода. Катя выплатила весь долг — даже раньше срока. Оказалось, она действительно способная — быстро освоила бухгалтерию, нашла работу по специальности.
А вчера позвонила Вера Петровна:
— Алла, спасибо вам. За всё спасибо. Знаете, а ведь эта история… она нам с Катей глаза открыла. И ей, и мне.
— В каком смысле?
— Я поняла, что слишком долго считала её маленькой девочкой, которую нужно защищать и оправдывать. А она поняла, что пора становиться взрослой. По-настоящему взрослой.
Алла улыбнулась, вспоминая тот странный вечер, когда она вернулась из командировки и обнаружила в своей квартире незнакомую женщину. Кто бы мог подумать, что эта история так изменит жизни стольких людей…
— Кстати, — добавила Вера Петровна, — вы не поверите — Катя сама накопила на первый взнос по ипотеке. Маленькая квартира, конечно, но своя. Никогда не думала, что буду так гордиться тем, что моя дочь… просто честно платит по счетам.