— Опять пыль на полочках. — Валентина Петровна провела пальцем по комоду и скривилась от отвращения.
Я застыла у раковины с полотенцем в руках. Это уже третий день подряд она без предупреждения врывается в наш дом, будто проверяет кандидатку на роль идеальной невестки, а не гостья.
Андрей уехал на вахту всего неделю назад, а его мать уже превратила мою жизнь в ад.
— Я вчера протирала, — попыталась я оправдаться, но голос предательски сорвался.
— Вчера?! — передразнила она. — Нормальная женщина убирается каждый день! Мой сын заслуживает порядка!
Она прошлась по комнате, как инспектор, цепляясь взглядом за каждую мелочь: след от бокала на столе, смятая подушка, газета на диване.
— Катя, ты вообще понимаешь, что мужчина приезжает домой уставший? — она резко обернулась ко мне. — А тут такой беспорядок… Неудивительно, что Андрюша теперь чаще на вахтах живёт — от такой жизни сбежит любой.
Её слова жгли сильнее ударов. Я укусила щеку изнутри, чтобы не заплакать. Как объяснить ей, что мы готовились к ремонту детской? Что он уехал зарабатывать на нашу общую мечту? Её это не интересовало.
— Это что ещё такое? — Валентина Петровна схватила со стола свадебный альбом. — Даже он пылью покрыт!
— Пожалуйста, не трогайте! — вырвалось у меня.
Но было поздно. Она уже начала листать страницы, с презрением кривя губы.
— Посмотри на себя, какая ты была счастливая, — её голос сочился ядом. — Думала, замуж выскочила — и всё, можно расслабиться? Получила квартиру, богатого мужа?
— Валентина Петровна, отдайте альбом.
— А разве правда не больно смотреть? — она рванула страницу. — Вот ты в белом платье, чистенькая. А сейчас? Посмотри на себя — растрёпанная, дом в запустении!
Треск бумаги прозвучал как выстрел. Фотография нашего первого танца разорвалась на две части.
— Что вы делаете?! — я бросилась к ней, но она уже отступила и продолжила рвать страницы.
— Обучаю тебя порядку! — швырнула она клочки на пол. — Нечего прошлое помнить, когда настоящее тонет в грязи!
Листы сыпались, как осенние листья. Наши улыбки, клятвы, лица гостей — всё становилось мусором под её руками.
— Хватит! — я потянула альбом к себе, но Валентина Петровна оттолкнула меня.
— Твои слёзы соберут пыль быстрее, чем тряпка! — процедила она сквозь зубы, разрывая последние страницы. — Может, так ты и научишься быть настоящей хозяйкой!
Я опустилась на колени, собирая обрывки. Здесь — его рука, там — мой взгляд, ещё дальше — наши переплетённые пальцы. Слёзы капали на бумагу, размывая воспоминания.
— Ну что, довольна? — я подняла глаза, всё ещё сжимая в руках обломки нашей истории.
— Буду довольна, когда ты станешь достойной моего сына, — холодно ответила она, стряхивая пыль с рук. — А пока ты просто деревенская авантурщица, которой повезло.
Что-то внутри меня надломилось. Три года стараний, три года попыток угодить, казаться лучше, стать «достойной». И вот — пепел вместо радости, пыль вместо любви.
— Знаете что? — я медленно поднялась. — Мне больше нет дела до вашего мнения.
— Что?! — она побагровела. — Как ты смеешь?!
— Смею. Это мой дом. Моя семья. И мой муж, который любит меня именно такой, какая я есть.
— Он просто тебя жалеет! — выплюнула она. — Думаешь, он не видит, что связался с неряхой? Подожди, вернётся с вахты — я ему всё расскажу!
— Расскажите, — я спокойно шагнула к ней. — Расскажите, как приходили без спроса. Как унижали его жену. Как уничтожили наш свадебный альбом.
Валентина Петровна отступила.
— Не смей мне угрожать!
— Это не угроза. Это защита моей семьи. От вас.
Телефон в кармане завибрировал. Андрей! Я достала его дрожащими руками.
«Привет, солнышко. Как там у вас? Мама не достаёт?»
Свекровь заметила экран и потянулась за трубкой:
— Дай сюда! Я сама с ним поговорю!
— Нет, — я отступила и быстро набрала: «Твоя мама только что порвала наш свадебный альбом. Я больше не могу это терпеть.»
Ответ пришёл почти сразу: «Что?! Включи громкий!»
Я нажала кнопку. Зазвучал его голос:
— Мам, ты где?
— Андрюшенька! — голос Валентины Петровны вмиг стал сладким. — Я просто заглянула, проверила, как у вас тут…
— Мама, Катя говорит, ты порвала наш альбом. Это правда?
Пауза.
— Я просто… Тут такая пыль стояла…
— Мама! — рявкнул Андрей так громко, что я вздрогнула. — Это правда или нет?!
— Ну… как бы это получилось случайно…
— Случайно?! Ты случайно разорвала альбом?! Мама, ты в своём уме? — Его голос звучал жёстко, как никогда раньше.
Я впервые слышала, чтобы он так говорил со своей матерью. Валентина Петровна невольно сжалась.
— Я хотела как лучше… Она же совсем дом запустила…
— Это наш дом! — перебил её Андрей. — Наш, понимаешь? Не твой! И Катя — моя жена, а не твоя служанка!
— Но Андрюша…
— Всё, мама. Собирайся и уходи. Ключи оставь на столе.
— Какие ключи? — прошептала она, побледнев.
— От нашей квартиры. Те самые, которые я дал тебе на всякий случай, а не для того, чтобы ты превращала жизнь моей жены в ад!
— Ты… ты не можешь так! — Валентина Петровна задохнулась от возмущения. — Я же твоя мать!
— И только поэтому я ещё разговариваю с тобой спокойно, — голос Андрея стал холодным, как лёд. — Ключи. На стол. Сейчас.
Свекровь медленно вытащила связку из сумочки. Пальцы дрожали, когда она положила их на журнальный столик — тот самый, где остался след от недопитого чая.
— Катюш, ты там? — обратился ко мне муж.
— Да, — я кашлянула, стараясь взять себя в руки. — Я здесь.
— Прости меня, солнышко. Я должен был предвидеть… Господи, наш альбом… Мы же его вместе выбирали…
— Не беда, — я наблюдала, как Валентина Петровна собирается уйти. — У нас есть цифровые копии. Сделаем новый.
— Обязательно сделаем. Мама, ты ещё слушаешь?
— Да, — буркнула она.
— Запомни: больше никаких визитов без приглашения. Не критикуешь мою жену. Не вмешиваешься в нашу жизнь. Ясно?
Молчание.
— Мама! Ясно?!
— Ясно, — прошептала она.
— Отлично. Катя проводит тебя.
Я подошла к двери и распахнула её. Валентина Петровна медленно поплелась к выходу, но у порога обернулась.
— Это ты его против меня настроила, — прошипела она.
— Нет, — покачала я головой. — Вы сами всё сделали. Своими руками. Как и порвали наш альбом.
Она что-то хотела сказать, но я закрыла дверь, повернула замок и прислонилась к ней спиной, глубоко вздохнув.
— Катюш? — снова раздался голос Андрея из трубки. — Она ушла?
— Ушла.
— Как ты?
Я посмотрела на пол, усыпанный клочками воспоминаний. Один кусочек фотографии лежал чуть в стороне — Андрей, в свадебном костюме, счастливый и любящий.
— Знаешь, — я подняла этот обрывок, — кажется, я впервые за долгое время действительно в порядке.
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
— Слушай, у меня идея, — его голос потеплел. — Давай, когда я вернусь, сделаем новую свадебную фотосессию. Только мы вдвоём, без суеты и лишних глаз. Как тебе?
Я впервые за эту неделю улыбнулась.
— Думаю, это отличная идея.
— И ещё, Кать… Больше никаких незваных визитов. Обещаю. Если мама хочет видеться — только на нейтральной территории и только если ты согласна.
— Спасибо.
— Это мне спасибо. За то, что терпела. Прости, что раньше не защитил.
Я собрала обрывки фотографий в ладонь. Может быть, действительно пора отпустить прошлое?
Не то прошлое, где мы были счастливы, а то, где я пыталась заслужить одобрение человека, который меня никогда не примет.
— Андрей?
— Да?
— Приезжай скорее.
— Ещё две недели, солнышко. И я буду дома.
После разговора я медленно прошлась по комнатам. Да, пыль кое-где скопилась. Да, не всё идеально. Но это мой дом. Мой и Андрея. И никто больше не заставит меня чувствовать себя здесь чужой.
Обрывки альбома я аккуратно убрала в коробку. Не выбросила — оставила как напоминание.
О том дне, когда я наконец смогла встать за себя. И о том, что некоторые границы стоят куда больше, чем любые разорванные фотографии.